Лекарство от колдовства. Мария Мусина
это не надо.
Филипп пожал плечами.
– Ей лечение какое-то назначено?
– У нее все с собой. Таблетки и постельный режим.
Тетя Рая приняла «кукушонка» без эмоций. Видимо, это принято было в больнице – подкидывать своих пациентов в чужие отделения. Раз палата пустует – почему бы не воспользоваться случаем?
Хмурый Авдей тоже никак не отреагировал на постоялицу. А Зоя – тем более. Она светилась радостной улыбкой целый день. Филипп тоже невольно улыбался, глядя на нее: «Все же не надо так дрожать над своим личным пространством. Тем более, я и не интроверт по сути, а уж тем более не социопат».
– Вы сегодня веселый, – сказала Агния, когда Филипп зашел в ее палату.
Филипп почему-то застеснялся и нахмурился.
– Ну, вот – сбила вам хорошее настроение, не обращайте внимания.
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо. Сегодня мама приедет. Карантин ведь закончился? Филипп Алексеевич, у меня к вам просьба. Успокойте маму. Скажите, что диагноз еще не поставлен окончательно.
– Так и есть. Не поставлен, – Филипп посмотрел Агнии в глаза.
Хотел выглядеть уверенно, но не получилось. Вышел какой-то заискивающий взгляд, скользящий.
– Вы, главное, маме так скажите, остальное – неважно.
Филипп опять смешался.
– О чем сегодня поговорим? – подбодрила его Агния.
– О ваших видениях.
– Их много. Хорошо. Вот это, например. Москва. После войны. Сорок пятый год, осень. Мужчины почти все еще в военной форме. Кое-где даже окна крест-накрест заклеены. Наверное, в эти квартиры еще не вернулись люди. По улице идет старушка. Она в ватнике, шаль такая клетчатая, в крупную клетку сверху – сползла с головы. Она идет на барахолку. В кармане у нее узелок – в нем золотая цепочка и кулон с красным камнем. Она идет менять это на еду. Проходит через дворы. Сейчас ее убьют, – Агния закрыла глаза, – сейчас убьют. Парнишка лет шестнадцати. Ножом. Рыскает по карманам. Находит узелок. Опять рыскает. Больше ничего нет. Убегает.
– Вам страшно, Агния?
– Да. Мне страшно. Зачем я это вижу? Изо дня в день, изо дня в день… Только, пожалуйста, не надо опять этих отупляющих успокоительных. А то я буду врать вам, – Агния лукаво улыбнулась, – буду рассказывать, что я уже ничего не вижу.
– Но вам же страшно.
– Я потерплю. А помните, у Кобо Абэ есть пьеса «Друзья»? Там к человеку приходит целое семейство – на первый взгляд, милые, добрые люди, желающие человеку только добра. Но постепенно «друзья» внедрятся в жизнь хозяина жилища, раздирают всю его жизнь на части. Помните?
– Не читал, – честно признался Филипп.
– Обязательно прочтите! Вам это очень поможет в работе. И вообще в жизни, – смущенно добавила Агния.
«Почему она сегодня не слышит мои мысли?» – подумал Филипп. И вдруг услышал – нет, понял ответ: «Не хочу». Филипп просто знал, что Агния так подумала. Да, она подумала: «Не хочу» – в ответ на его мысленный вопрос. Филипп стряхнул наваждение.
– Тревожные ожидания несчастий