Бульдожья схватка. Александр Бушков
Выдвинул ящики стола – пусто. Только пачка легкого «Мальборо» в одном ящике и пара авторучек – в другом, а третий и тем не мог похвастаться. Сейф в углу кабинета – похоже, близнец того, что стоит дома…
Мелодично мяукнула пластиковая коробка с лампочками, и одна из них, синяя, зажглась, запульсировала. Петр даже отпрянул от неожиданности.
– Кофе, Павел Иванович, – послышался голосок Жанны, – и бумаги.
Поразмыслив пару секунд, он наклонился к самой коробке – было там что-то напоминавшее микрофон, квадратное отверстие, закрытое пластиковой решеточкой, – и громко ответил:
– Неси.
– Иду.
Буквально сразу же обитая натуральной кожей дверь бесшумно распахнулась, вошла Жанна, держа обеими руками серебряный подносик со всеми необходимыми причиндалами для кофепития, зажимая под локтем тонкую сиреневую папочку. Танцующей походкой прошла к столу, опустила поднос перед Петром, положила папочку чуть в стороне:
– Сводки, обзор печати, письма, бумаги. Как вы указывали, все, не требующее вашего вмешательства, решения, резолюций или подписи.
– Золотко, что бы я без тебя делал… – пробормотал Петр, взяв у нее полную чашку.
Отпил глоток, покосился на верхний лист с печатным текстом, видневшимся сквозь тонкий сиреневый пластик. «Хроника области». «Сегодня губернатор…» Что ж, неплохо Андропыч поставил дело, Пашка его хвалил…
– Прекрасный кофе, – сказал он не поднимая глаз.
– Служу российскому бизнесу! – звонко отчеканила Жанна, добавила уже гораздо более игривым тоном: – Как могу и как умею, шеф.
Петр поднял голову. Ошарашенно моргнул. Девчонка как раз снимала канареечный пиджачок, под которым ничего не оказалось. Аккуратно повесила его на широкую спинку обширного черного кресла, расстегнула верхнюю пуговицу на брюках, вжикнула молнией, глядя ему в глаза с многообещающей усмешечкой, самую чуточку приспустила легкие брючки так, что показался черный завиток, закинула руки за голову, потянулась:
– Остальное снимете сами или…
На сей раз он справился с удивлением мгновенно. Недолгая жизнь в Пашкиной шкуре уже не поражала сюрпризами, поскольку эти самые сюрпризы, как оказалось, легко укладывались в некую систему, а потому и перестали удивлять надолго. Допив кофе, Петр совершенно спокойно отставил чашку, подошел к ней вплотную и, не ощущая особого буйства плоти, аккуратненько застегнул на ней брючки – на молнию, потом на пуговицу. Подал ей легкий пиджачок:
– Оденься, золотце…
– И как это понимать? – разочарованно протянула Жанна с видом обиженного ребенка, но послушно сунула руки в рукава, стала не спеша застегиваться.
«Достал он меня, шейх хренов, со своим-то гаремом, – сердито подумал Петр. – Если честно, это все равно, что осуществить детскую мечту – оказаться после закрытия в кондитерском магазине. Сначала лопаешь в три горла, но очень скоро опостылеет. Лапонька, конечно, аппетитная, но сколько ж можно кобелировать?»
Однако