Бульдожья схватка. Александр Бушков
что она еще держится.
– Кать, ты очень обидишься, если мы с этой забавой завяжем? – спросил он.
– Ты серьезно?!
– А почему бы и нет? Хватит, поразвлекались. Когда она тебя сегодня лапала, у меня что-то в душе перевернулось, честное слово. С мужиками в возрасте такое случается. Хлопнет что-то по башке… как со мною и произошло, – и начинаешь многое переосмысливать. Знаешь, пока я неделю валялся в больнице, много передумал… Короче, Катенька, не закрыть ли нам занавес? Цирк сгорел, и клоуны разбежались… Конечно, если ты горишь желанием и дальше изображать звезду подиума…
– Не горю, милый, – сказала она, решившись. – Надоело… А ты уверен, что тебе этого больше не надо?
– Уверен, – отрезал Петр. – Точно тебе говорю.
Катя прижалась к нему, положила голову на локоть, с явственной надеждой в голосе произнесла:
– Паша, очень хочется верить, что это у тебя не от коньяка…
– Сказал же. Переоценка ценностей.
«Что ж ты делаешь, оглоед? – рявкнул внутри остерегающий голос, олицетворяющий здравый смысл. – Побудешь благородненьким, дашь ей, фигурально выражаясь, вольную – а потом опять появится Пашка и запустит цирк по-новой.
Но ведь с Пашкой можно потолковать по-мужски. Или…
А почему, собственно, эта мысль должна выглядеть чем-то заведомо неприемлемым? Пашка сам говорил, что всерьез собирается с ней развестись, когда предлагал не церемониться и преспокойно иметь Катю, когда захочется и как захочется, в его голосе не было ни сожаления, ни ревности. Ни следа подобного. Ее вовсе не придется отбивать, уводить. Она будет свободна… но как ей объяснить? А может, ничего не объяснять? Появиться однажды в своем подлинном обличье? Еще не факт, правда, что она решится, согласится…
Кира, – вспомнил он с виноватым укором. – Ох, Кира… А что – Кира? В конце-то концов, перед самим собой лукавить не стоит, это подвешенное состояние уже давно встало поперек горла – и ее затянувшиеся колебания, и капризы… В конце-то концов, случалось подобное в мировой практике. Все знают великую пьесу Шекспира о юных влюбленных, но мало кто помнит, что до встречи с Джульеттой у Ромео была, выражаясь языком современной молодежи, закадренная герла. Постоянная подруга. О которой он во мгновение ока забыл и никогда уже не вспоминал – Джульетта сразила его, как солнечный удар. Как молния. Это – жизнь, так случается. И ничего нельзя с собой поделать. Катя. Катенька». Катины губы скользнули по груди, переместились ниже. Она добросовестно пыталась помочь, окрыленная к тому же неожиданным известием о закрытии театра…
Именно это его и остановило – как ни туманилась голова, не хотелось получать это исключительно в благодарность за отмену бездарных эротических пьесок… Петр насколько мог мягче отстранил ее голову:
– Катенька, не стоит сегодня. Я и в самом деле что-то подустал. На природу бы, с костерком и лесным воздухом…
– Ох, Савельев… – шепнула она с явственным счастливым придыханием, – сдается, тебя и в самом деле крепко приложило головушкой, если ты начал мечтать о вылазке