Сорванная маска. Саманта Шеннон
человек не постоит за ценой. Катель явно умела различать такие нюансы.
– Наши владыки заседают в les carrières, – шепнула она. – Если не поскупишься, назову имя. Сведу тебя с приятельницей, которая знает дорогу. – Катель вытянула костлявую ладошку. – Две сотни.
Движимая сочувствием, я чуть было не дала ей облапошить себя, но вовремя опомнилась.
– Ну и аппетиты! – возмутилась я. Оборванка при этом поджала потрескавшиеся губы. – Но я сегодня добрая. Пятьдесят.
– За пятьдесят рисковать собственной шкурой? Если пронюхают, что я разболтала чужим про les carrières, мой ребенок останется сиротой. – Ладошка Катель дрогнула. – Девяносто.
– Семьдесят – и ни фунтом больше. Или поищу кого-нибудь посговорчивее.
Наконец у моей собеседницы сдали нервы. Она затравленно кивнула, и Арктур моментально отсчитал банкноты. Катель выхватила у него купюры и спрятала в карман юбки, потом поманила меня к себе и зашептала в самое ухо:
– Монпарнас. Разыщи Мелюзину.
– Монпарнас? А конкретный адрес?
– Она может скитаться где угодно.
– В Париже есть таксисты-шабашники, оказывающие услуги ясновидцам? – сменила я тему.
– Anormales, паранормалы, – поправила Катель, отступая. – Мы избрали для себя такое прозвище. У шабашников синие полосы над колесами. Машину смотрите в районе любого мемориала. Ближайший находится у Северных ворот. – Она снова попятилась. – И умоляю, не спрашивайте меня больше ни о чем!
Развернувшись, я зашагала прочь, но вдруг обнаружила, что Арктура нет рядом. Бросила взгляд за спину: рефаит совал Катель банкноты. Та опасливо выхватила деньги у него из пальцев, словно боялась обжечься.
– Она родила где-то с неделю назад, – поравнявшись со мной, бросил Арктур.
Меня затопила волна нежности.
– Знаю. Сама еле удержалась, чтобы не дать ей лишнюю десятку, но мы обязаны экономить. Без Альсафи нам придется туго.
– Боюсь, ты права. Если Берниш не посодействует, Рантаны могут лишиться финансирования. – Арктур застегнул воротник пальто. – Поэтому впредь никакого расточительства.
Жаль, в Сайене почти нет места милосердию, и нам приходится обуздывать благородные порывы.
– Итак. Человек в железной маске. – Я сунула руки в карманы. – Думаешь, под маской скрывается рефаит?
– Рефаит не станет похищать человека, это привилегия побирушек.
Меня кольнуло недоброе подозрение.
– Старьевщик! После схватки он испарился, ни слуху ни духу, хотя я назначила награду за его голову. У него совершенно уникальная аура, очень похожая на твою. Неудивительно, что Катель вас перепутала.
– По-твоему, он сбежал во Францию?
– А почему нет? Если он здесь, то наверняка взялся за старое. Похищать ясновидцев для продажи Сайену вполне в его стиле.
– Зачем подозревать худшее? Карона просто могли арестовать, – возразил Страж.
– Могли. А еще он мог нарваться на сборщиков долгов. Или легионеров. Да мало ли способов пропасть в Сайене. – Я говорила с уверенностью, которой не чувствовала. Какая-то