Смысловая вертикаль жизни. Книга интервью о российской политике и культуре 1990–2000-х. Борис Дубин
Не важно, что это было – оперетта или фотография, туризм или высокая мода.
Примерно то же – через век-полтора и в совсем другом мировом окружении – происходит у нас (вернее, происходило – кризис перевернет и эту ситуацию). Быстрые деньги, быстрое время, мимолетное искусство, россыпь новых звезд на сцене и звездочек на погонах. Длинного времени нет, надо все делать очень быстро – мелькание мод, рейтингов, премий. Как будто куда-то бежим и надо все время замерять, кто первый, кто ярче.
В новейшей культуре всегда есть быстрое и короткое время, но важно, какое место оно занимает. Есть длинное время традиции, циклическое время институтов, время фантазии, воспоминания, предвосхищения. Разновременные культуры соединяются, должны соединяться в одном общем времени, а не вытеснять и не сменять друг друга. Синтез времен и составляет задачу творческого сословия, каждого отдельного человека.
Рано или поздно гламур ведь закончится, ну или потеснится. Кризис лишит гламур его воздуха – быстрых денег.
А вот тут как раз о государстве и госзаказе. В «Школе злословия» Лев Рубинштейн сказал примерно такую фразу: гламур станет государственным стилем. И он в большой мере прав.
Политика, которая сегодня есть в России, – не реальная, закулисная и подковерная, по-настоящему определяющая происходящее в стране, а обращенная к людям, то, что они видят, слышат и чему выставляют рейтинги, – это, конечно, политика гламура.
Политика в собственном смысле слова – разнообразие публично конкурирующих сил и их программ – была устранена за вторую половину 1990-х и 2000-е годы. Осталась пародия на политику, потому что нет ни разнообразия интересов, ни разнообразия форм выражения этих интересов, ни реальной свободы их выражения. В политике, как и в культуре, сейчас как будто бы есть только то, что на растяжках, в телевизоре, в киосках. Поэтому она так же гламурна, как и культура.
Должно ли это кончиться? Я думаю, что оно будет видоизменяться, причем в двух направлениях.
Во-первых, за 1990-е годы государство выпустило бразды правления в области культуры, но сегодня очень рассчитывает вернуть рычаги управления (власти без ответственности, как вся власть в России). Это видно на заказах кино, в области издания и, особенно, распространения книг, журналов. Такие процессы будут развиваться и в других видах искусства.
Я плохо знаю театр, но готов предположить, что очень большая часть успешных режиссеров, а тем более неуспешных, была бы заинтересована в господдержке, введении тарифных сеток, ставок и всего остального, что было раньше. Только совсем небольшая часть заинтересована в обратном. Потому что для нее происходящее в театрах – это то, что происходит в Берлине, Авиньоне, Лондоне, а не то, что происходит в Министерстве культуры.
Но в целом государственное, сросшееся с гламурным, будет и дальше продолжать мнимо победоносное гламурное шествие, вытесняя все, что туда не попадает.
А во-вторых, будет все больше размежевания между сферами, которые хотят