Хранительница. Лин Петрова
кто в адреналине от смертельных видов спорта, кто в алкоголе, кто в наркотиках ищет это чувство счастья и полета. Вынырнут из угара, оглядываются и ищут – ну вот было же оно, я смог поймать это кратковременное ощущение счастья. И опять в метания, чтобы еще разок ощутить и окунуться в это волшебное чувство.
А ведь талант – это искра Божья, данная каждому человеку при рождении. И нужно с этой искоркой работать – поддерживать, так сказать, развивать. Ведь если тебе дан дар художника, это же не означает, что возьмешь в руки кисть и станешь писать шедевры. Нет. Талант нужно развивать – научился чему новому – искорка ярче разгорается.
Ключи свои у этого паразита не забрала. Ну да это ничего, это вот как раз поправимо.
Набрала номер:
– Ромчик, нужна твоя помощь. Замок поменять нужно. Очень нужно. Вечером расскажу. Алька вечером заскочит, посидим.
Вечером Рома приехал пораньше и занялся замком. В это время я накрывала стол и рассказывала ему, что произошло. Рома вышел в коридор с отверткой в руках:
– Давай я ему кое-чего пооткручиваю, а?
– Да не нужно, Ром, мараться об него еще. Наверно так было нужно. Если бы любила, наверно, страдала бы сильно. А так брезгливость только осталась.
Я задумалась, как будто прислушиваясь к себе:
– Ты знаешь, даже облегчение какое-то.
Когда Ромке было около восемнадцати лет, он спросил совета у мамы Евы, на ком из нас жениться?
Она встала подбоченясь, уперев руки в бока и сказала с ехидцей:
– А ни на ком, Ромочка, думать надо было, когда братались в подворотне. А на сестре разве можно жениться? Никак нельзя.
Я с улыбкой вспоминаю наши проделки. Вот что нас тогда сподвигло? Лежали себе на травке, разговаривали. Я, расчувствовавшись от близости своих друзей, сказала:
– Вы мои самые лучшие друзья. Давайте поклянёмся, что, когда вырастем, всегда будем вместе.
Ромка вскочил на ноги и убежал. Мы с Алькой недоуменно проводили его взглядом. Когда он вернулся, в руках был маленький ножик, который он спёр в столовой.
– Надо скрепить клятву кровью – деловито сказал он.
– Я в фильме вида́л.
И одним коротким движением порезал правую ладонь, передав нож мне. Сжав зубы, я вспорола нежную детскую кожу на ладони столовским ножиком. Алька внимательно смотрела на нас, затем вздохнула, чиркнула по руке и тоненько взвизгнула.
Мы с серьезными лицами прикладывали окровавленные ладошки, произнося клятву-стать родными братьями и сестрами, а с наших детских ладоней капала алая кровь и исчезала, впитываемая землей. Как будто земля приняла наши клятвы.
Тогда, наверно, я в первый раз услышала, как мама Ева кричит. Отходила нас хворостиной, приговаривая:
– Что же вы наделали?! посмотрела на нас серьезно – У каждого из вас свой путь. Так нужно!
Вот всегда она так! Взглянет серьёзно в глаза и скажет: «так нужно».
Я думала, что, когда вырасту, буду певицей. Занималась музыкой и выступала на вечерах, даже