Радогощь. Елена Ляпина
отламывает кусочек хлеба, где побольше соли и отправляет в рот, зажмуривается от удовольствия.
– Как же вкусно, – аппетитно произносит она.
По очереди подходим и угощаемся.
– Воды? – спрашивает всё та же крупная женщина.
– Обязательно, – кивает Лера и ей подают большой деревянный ковш.
Она с жадностью делает несколько глотков, затем передает мне. И хоть я тоже хочу пить, но меня отталкивает резкий кислый запах. Я заглядываю в ковшик, вода там какая-то мутная белесая, я отказываюсь. Достаю минералку из рюкзака.
– Ну, и зря, – говорит Лера, – это лечебная вода.
Пожимаю плечами.
Между тем женщины так и продолжают петь звонкими голосами, осыпая нас зерном.
– Зачем они это делают? – спрашивает Олеся нашего проводника.
– Желают вам богатого урожая, – отвечает он.
Мне нравится пышный разноцветный наряд одной из них, я делаю к ней шаг и тянусь, чтобы пощупать ткань, но она вдруг взвизгивает и бьет меня по руке пучком вонючей полыни.
– Эй, нельзя-нельзя так делать! – тут же вмешивается старик.
– Почему? Я просто хотела потрогать ткань, – обиженно отвечаю я.
– Вы пришлые, чужие, пока не очиститесь от того мира, вам нельзя никого из них касаться, – отвечает он.
– В смысле? – мы с Олесей переглядываемся.
– Ну таков обычай у них, чужак может быть заразен.
– Да в смысле? – взбрыкиваю я, – у нас все прививки есть, можем показать Q-код.
– Не только болезнями, но и злыми духами, – объясняет старик, – нужно покамест вам в карантийной зоне побыть, очиститься.
– Фигеть, – закатываю глаза.
– Дарина, не спорь, ну таков обычай, – улыбается мне Лера, – знаешь же пословицу – со своим уставом в чужой монастырь не лезь.
– Вот верно, – поддакивает старик.
– А как вас зовут? – спрашивает она его. – Я Лера, а это мои друзья – Даня, Кирилл, Аня, Игорь, Олеся и Дарина. – Она с таким видом тыкает в каждого из нас, будто знает нас давно.
– Зовите меня Аверьян Егорыч, – кивает он.
– А меня Пуления Авсеевна, – громко произносит женщина с подносом.
Вся процессия вдруг разворачивается и движется в обратную сторону, всё также задорно напевая и развешивая ленты на кустах.
– Идите за мной, – зовет Пуления Авсеевна, передавая поднос помощнице и ведет нас вверх по другой тропинке.
Топаем за ней. Солнце начинает здорово так припекать, снимаю совсем ветровку. Идти недалеко, всё прямо вдоль кустов с яркими красными листьями и вот мы поднимаемся на холмистую площадку усеянными большими шатрами. Повсюду шум-гам: где-то играет музыка, где-то стучат в барабаны.
– Как же жарко, – вырывается у меня. – На том берегу дождь, холодно, а у вас тут лето.
– Это всё наши шаманы, – улыбается Пуления Авсеевна, показывая на вереницу пляшущих людей на склоне холма. Там их человек пять-шесть. Укутались в шкуры, на головах какие-то маски с оленьими рогами, бьют в огромные