Под ударом. Александр Афанасьев
– Правильно выслали. Пусть там и воняют. А ты что думаешь?
…
– Капитан, эй!
Николай посмотрел на спрашивающего.
– Ничего я не думаю.
Встал и вышел.
…
В тамбуре было холодно, из перехода – дул ветер. В вагоне курить запрещалось, потому все ходили в тамбур.
Николай курить не стал. Просто стоял и смотрел в окно.
Хлябнула дверь. Кто-то еще вошел. Николай обернулся, увидел незнакомого капитана. В возрасте – то есть, из тех капитанов, которые никогда не станут майорами. А отправили его в ЗГВ – перед пенсией, чтобы подзаработал.
Пожалели…
– Не куришь? Молодец…
Николай ничего не ответил.
Капитан закурил. Затянулся, сбросил пепел в пепельницу из консервной банки из-под кильки в томате. В Афганистане ее называли «красная рыба», она вызывала тяжелую изжогу и всем надоела до тошноты.
– В штаб или в дивизию?
– Простите?
– Штабной или в дивизию поедешь?
– Пока к штабу, там решат. Водитель я.
– Водитель – это хорошо. И то, что не куришь – тоже хорошо.
…
– Николай…
Николай не обернулся.
– Выходи не первым. На перроне задержись, к тебе человек подойдет. Вы знакомы. Он все объяснит.
Хлопнула дверь.
…
Через Польшу шли в основном ночью. Рано утром – встали на каком-то полустанке, непонятно почему. Из мужиков, кто уже проснулся – потянулись покурить. Полустанок был в каком-то польском городе, небольшом. Было видно, что город, в основном, сельскохозяйственный. Бросалось в глаза, какие большие участки у домов, больше пятидесяти соток, наверное. На некоторых работали крестьяне, тарахтел маленький трактор.
Николай прислушался.
– Здесь колхозов нет почти, не создавали. Есть что-то вроде совхозов, но в основном земля у крестьян вся. Потому и в магазинах не шаром покати, как у нас.
– А говорят, плохо все у них.
– Ты больше слушай! Я у них служил тут. Уж чего – чего, а жратвы-то в магазинах у них всегда хватало. Не то, чтобы шиковали – но и так как у нас, за курицей очередь, а мясо только по праздникам – нет такого. Тут еще в основном страна-то сельская, у многих родственники в деревне, а держат они скотины больше чем у нас. По две-три коровы у многих… В костёлы все ходят, тут религию не запрещали 16 , в субботу на улицах пусто утром – все в костел ушли. И ненавидят нас…
– За что?
– За то, что русские. Ты не верь тому, что говорится, про пролетарский интернационализм. Для поляка любой русский – враг, нас ненавидят все, от детей и до глубоких стариков. Начнись война, они нам в спину стрелять будут…
Да уж. И зачем мы тут стоим, спрашивается?
Свистнул тепловоз. Народ потянулся к вагонам, гася сигареты…
…
Второй раз встали уже на территории ГДР. Николай снова вышел и глянув в голову состава, не смог сдержать удивления.
О как!
Вагоны
Это не совсем так. ПОРП – польская рабочая партия – с 1945 года вела активную и во многом безрезультатную борьбу с католичеством. В этой борьбе поднялся в частности Кароль Войтыла – будущий Иоанн Павел II. Существовал такой город – Гута Сталова, который строился как образцовый коммунистический город с нуля и там не было костёла. Костёл были вынуждены поставить после двадцати лет борьбы. Видимо, в немалой степени сыграла тут роль позиция самой католической церкви, и то что она была лишь частью большого католичества и не пошла на соглашательство с властью.