Восхождение в бездну. Сергей Николаевич Адушев
который сидел по правую руку от него. Этот мужик также мало похож на человека из «сливок общества», которые по праву должны занимать эти места. Он больше напоминал бездомного, который злоупотребляет вином: об этом говорит его неухоженный внешний вид.
– Доброго утречка, – воскликнул этот достопочтенный Ваал и потянулся к Люциану жать руку. – Мне лестно получать поздравления от паладина.
– Поздравления? – удивился Люциан и пожал его потную ладонь.
– Ох, да! – воскликнул генерал воодушевлённо. – Совсем запамятовал, у достопочтенного Ваала сегодня день рождения.
– Теперь действительно поздравляю, – Люциан улыбнулся, вконец запутавшись. Продолжая жать руку, он попытался прочесть возраст по худощавому и пыльному лицу этого достопочтенного Ваала, но безуспешно.
– Правду говоря, – прошипел вполголоса генерал молодому паладину, – у достопочтенного Ваала день рождения каждый день, по крайней мере он так думает. На заставе он ведёт дела Лупанария[11], и меня это устраивает. Даже выходные не просит, он их просто не помнит, – засмеялся взахлёб генерал, хлопнув по своим коленям.
– Учту, генерал, – Люциан отпустил руку достопочтенного Ваала, а тот продолжил довольно улыбаться, будто и не слыша, как его только что обсудили.
– Присаживайся, – предложил генерал Люциану, но произнёс это так, будто не хочет этого.
– Благодарю, – сквозь зубы ответил Люциан и уселся на свободное место возле достопочтенного Ваала. Больше под навесом никого нет, хотя в его тени можно поместить ещё добрую дюжину человек.
– Вина, быть может, за меня опрокинете? – неожиданно предложил достопочтенный Ваал и протянул кувшин с вином. – Прошу, за моё здоровье, уж не обижайте старого Ваала.
– Не обижу, – Люциан по-доброму улыбнулся этому пьяному Лупертарию[12] по необходимости и взял кувшин. – Будь ты, достопочтенный Ваал, – он чуть приподнял кувшин и сделал глоток. На удивление вино было прохладным, оно не успело нагреться, видимо, его только принесли. По вкусу – кислятина, но в такую жару – самое то, главное – утолить жажду.
– Буду, – усмехнулся достопочтенный Ваал и прищуренным глазом покосился на кувшин Люциана. – Какой интересный у тебя пернач, молодой паладин, именной, что ли? – он смело потянулся через Люциана к его оружию без страха и сомнений, забыв общепринятый такт.
– Я не советую трогать, – неожиданно грозно произнёс Люциан. – За такую дерзость можно лишиться жизни и достоинства, достопочтенный Ваал, даже в такой светлый день, – тот замер, как пёс, прижав уши, и тут же отдёрнул руку. Его глаза забегали, ища поддержки, упёрлись в губы генерала, но те не пошевелились. – И советую впредь не принимать мою вежливость за слабость, – Люциан неожиданно почувствовал лёгкое онемение на языке, но не придал этому значения, сделав ещё глоток кислого вина.
– А я, а я что? – посторонился достопочтенный Ваал и прижал руки к груди. –
Публичный дом.
Управляющий Лупанария (публичного дома).