Дело Ливенворта (сборник). Анна Грин
преступления, понимая, с чем имеет дело, прихватил бы с собой все свои деньги, но пачка купюр, найденная среди вещей в сундуке Ханны, указывала на то, что она бежала в спешке. С другой стороны, если она неожиданно столкнулась с убийцей, занятым своим черным делом, вряд ли ее могли увести из дома совершенно бесшумно, так, что этого не услышали леди, хотя у одной из них дверь комнаты была открыта? Естественным побуждением невинной девицы при таких обстоятельствах является крик, однако крика никто не слышал, она просто исчезла. Какие выводы можно было сделать из этого? Что она знала человека, которого увидела, и доверяла ему? Подобное не казалось мне вероятным, поэтому, закрыв газету, я решил отложить дальнейшие рассуждения над этим делом до времени, когда появятся новые факты, на основании которых можно будет выстроить свою версию. Но властен ли человек над своими мыслями, когда он возбужден до предела? Все утро я покручивал в уме известные мне обстоятельства этой трагедии и неизменно приходил к одному и тому же выводу: Ханну Честер нужно найти, или же Элеонора Ливенворт должна объяснить, когда и каким образом ключ от двери библиотеки попал к ней.
В два часа я вышел из конторы, чтобы присутствовать при продолжении допроса, но меня по дороге задержали, поэтому в дом Ливенворта я попал уже после того, как присяжные приняли решение. Меня это расстроило, особенно потому, что я упустил возможность увидеть Элеонору Ливенворт – она удалилась в свою комнату сразу после того, как присяжные разошлись. Но я нашел мистера Харвелла, и от него узнал, каким был вердикт: «Смерть от пистолетного выстрела, произведенного неустановленной личностью».
Для меня такой исход дела стал большим облегчением. Я боялся худшего. Так же я не мог не заметить, что, несмотря на всю собранность и бледность, секретарь разделял мое удовлетворение.
Что обрадовало меня меньше, так это тот факт, вскоре доведенный до моего сведения, что сыщик вместе со своими помощниками покинул дом сразу после оглашения вердикта. Мистер Грайс был не тем человеком, который может бросить дело, пока хоть что-то важное, связанное с ним, остается без объяснения. Возможно ли, что он намерился предпринять какие-то решительные шаги? В некоторой тревоге я уже хотел поспешить за ним, чтобы выяснить, что он задумал, когда мое внимание привлекло неожиданное движение в окне на нижнем этаже дома на противоположной стороне улицы, и, присмотревшись, я различил лицо мистера Фоббса, выглядывавшего из-за занавески. Это наблюдение убедило меня в том, что я не ошибся в оценке мистера Грайса, и я, охваченный жалостью к оставленной всеми девице, брошенной сносить превратности судьбы, предвестником коих был этот приставленный к ней соглядатай, вошел обратно в дом и послал ей записку, в которой как представитель мистера Вили предложил свои услуги в случае непредвиденной необходимости, сообщив, что меня всегда можно найти в моей квартире между шестым и восьмым часами. После этого я направился к дому на Тридцать седьмой улице, где вчера