Кодекс недотроги. Алиса Лисова
стало немного легче.
Пока я шла оставшиеся метры до двери кабинета, сердце успело упасть в пятки раз пять и столько же вернуться обратно.
– Можно? – приоткрыв дверь, спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее.
– Да, входи, – не отрываясь от компьютера, ответил мужчина и указал мне на стул.
Я села и, пока Фирсов был чем-то занят, принялась осматривать его кабинет. Ох уж эта фотографическая память. В прошлый раз я запомнила все в точности, и мое подсознание воспроизвело интерьер в мельчайших подробностях. Шкаф с документами, дипломы на стене, стол… Я невольно посмотрела на ножки стола, вспоминая, как в моем сне они жалобно скрипели. К щекам моментально прилила кровь.
– … полтора часа. Понятно?
Фирсов что-то говорил мне, но суть я, очевидно, прослушала.
– Извините, Павел Борисович, я отвлеклась.
На его лице мелькнуло раздражение.
– Во-первых, давай без «Борисович». Ненавижу этот официоз. Во-вторых, – он посмотрел строже, – постарайся влиться в работу прямо сейчас. Иначе смысла держать тебя здесь нет. Ты написала в резюме, что быстро осваиваешь новую информацию?
Я кивнула, а позвоночник самостоятельно выпрямился.
– Так вот продемонстрируй, – жестко отрезал он. – На утро у меня запланирована встреча с иностранными инвесторами. Ты идешь со мной, поэтому тщательно изучи документацию. У тебя полтора часа. На этот раз все услышала?
– Да, Павел Борисович…
Мужчина скривился, подал мне папку и указал на дверь.
– Можешь идти на своё рабочее место. Через полтора часа жду тебя у переговорной.
Я вышла, уселась за свой рабочий стол и, не медля, принялась изучать листы в папке, которую отдал мне Фирсов. Пробежав по диагонали и уловив суть, я посмотрела на часы. Взяв с собой папку, ежедневник и телефон, я спустилась на этаж ниже и без труда нашла нужное мне помещение. Мне пришлось потоптаться на месте минут пять, прежде, чем Фирсов появился в конце коридора. Позади него шли двое мужчин и о чем-то говорили на непонятном мне языке. Удивительно было то, что Фирсов общался с ними без какого-либо барьера.
– Прошу, – открыл он дверь и сказал по-русски.
Мужчины покосились на меня с улыбкой.
– Hyvää päivää*, – сказал мне тот, что был моложе. Как-то растянуто, нараспев. Кажется, финны.
(*добрый день, – фин.
)
Я ответила улыбкой и кивнула.
Следующие несколько минут Фирсов общался с мужчинами на финском, а я сидела и хлопала глазами, не понимая ни слова. Он взглянул на часы, а потом перевел серьезный взгляд на меня:
– Успела изучить документы?
– Да, в общих чертах.
– Значит сможешь ответить на вопросы. Потом отчитаешься.
Он поднялся, оправив полы пиджака. Открыв рот, я глотала воздух.
– Какие-то проблемы? – строгим голосом спросил Павел.
– Нет. Проблем нет.
– Отлично.
Он вышел, а мне оставалось только смотреть