Полгода наедине с котом. Магдалина Шасть
догадка испугала её до мелкой дрожи в конечностях – неужели они с Колькой попали в аварию? Этого просто не могло быть! Почему она ничего не помнит? Руки, ноги, пальцы… Двигаются? Она истерично скинула с себя простыню, обнажая худые, ободранные ноги. Ноги! Ноги! И руки. Всё на месте, целое. Пальцы двигались. А муж? Где Николай? Растерянная и взволнованная, она не замечала, что лежит перед родственниками мужа почти голая. Неужели… она убила Николая?!
– Поль, ты только не волнуйся.
– Паш, поехали! Она не в себе!
– Только не волнуйся, хорошо?
– Что с моим мужем?! – какую маму собралась подготавливать Танька? К чему?
– Произошло возгорание. Он потерял сознание и не сумел выбраться. Сильно обгорел. Не спасли.
– Какое возгорание? Как обгорел? В смысле, не спасли? Какое, чёрт возьми, возгорание?! Шёл дождь!
– Грузовик без габаритов. Поля, ты только не волнуйся! Это очень странно, понимаю, но после столкновения ваша машина загорелась.
– А… я? Я ничего не помню. А со мной что? Зачем ты мне врёшь? Шёл дождь! Долбаный, проклятый дождь! Как можно сгореть в такой ливень?! Почему я не сгорела?
– Ты смогла выбраться.
– Паш, поехали! Скажи врачу, пусть ей успокоительное уколют. Она же не в себе!
– Что с Дашкой? С кем Дашка?
– Даша с бабушкой. Всё хорошо.
– Где мой муж? Почему ты мне врёшь? Шёл дождь!
Вот и сбылась её ненормальная мечта. И разводиться не надо. Вдова. Сама Колю прокляла – сама себя освободила. Больше не нужно фантазировать одинокими ночами о побеге, вглядываясь сухими глазами в темноту. Всё. На все сто свободна, получается! Отчего же так на сердце больно? Почему вздохнуть тяжело? Не желала она Николаю ранней смерти, никогда не желала, хоть и плохими словами последнее время бросалась. Преждевременно супруг ушёл, не посоветовавшись.
– Поля, ты в порядке?
– Паш, да поехали уже! Пусть врачи занимаются!
– Дай с человеком поговорить? Не видишь – ей плохо?
– Лучше бы о матери подумал…
– Всё нормально со мной, Паш. Вы бы, правда, ехали! – Полина как-то внутренне успокоилась и обречённо притихла. Пытающийся обратить на себя внимание, с трепетом заглядывающий ей в глаза Пашка почему-то вызывал отвращение. Чего он добивается? Предатель бессовестный. Хотел брата родного обмануть и жену. Татьяна, хоть и не нравилась Полине, но предательства не заслужила – любила мужа неверного, по-своему любила, – Езжай к матери, ей твоя поддержка нужна, – Полина брезгливо завернулась в белую, пахнущую дешёвым стиральным порошком простыню, внезапно вспомнив, что лежит перед Павлом в одном нижнем белье, и застеснялась. Нечего беззащитной женской наготой карие глаза радовать. Ни к чему.
– Ну, ты звони, если нужно что.
– Ладно, – есть ей, кому звонить, – А телефон мой где?
– Вот.
– Целый? – ощущение, что Пашка чего-то недоговаривает, не давало покоя, – А откуда ты знаешь,