Полгода наедине с котом. Магдалина Шасть
на краешек дивана Полине на руки и уткнулся тёплой мордочкой в живот. Ругаться с дочкой перехотелось. Дашка упёртая и своенравная, пытаться её воспитывать – только отношения портить. С ней по-хитрому надо.
– Соскучился, мой хороший?
– Мой хороший. Мой хороший, – беззлобно передразнила Полину Дарья, – Твой хороший мне сегодня кровать обпИсал!
– Может, не он?
– Ага. А кто же тогда? Домовой?
– Зря в домовых не веришь. Ты, Даш, не засиживайся долго, завтра с утра нас бабушка в гости ждёт, не выспишься.
– Бабушка?
– Угу.
– На блины?
– Угу.
– Ладно, уговорила, выключаю. А демонёнка возьмём?
– Какого демонёнка?
– Хорошего твоего.
– Тишка не демон, он ангел! – Полина тихонько рассмеялась. Вот, Дарья! Вот, фантазёрка! Чего только не придумает! Девчонка творческая, с богатым воображением, – Просто он чёрненький ангел.
– Ангелы на кровать не писают!
– Белые ангелы, может, и не писают, а чёрненькие очень даже часто.
– Ой, мам, хорош заливать!
Неспешная семейная перепалка отвлекла Полину от тягостных раздумий, а выпитое виски оказало на её бесконечно уставший за прошедшую неделю организм снотворное действие. Сняв с себя одежду и удобно устроившись под лёгким, как пёрышко, пледом изнурённая страстями и жуткими воспоминаниями женщина не заметила, как благополучно уснула. Маленький чёрный котёнок свернулся калачиком и доверчиво пристроился в голове у хозяйки, уткнувшись носом в подушку. По какой-то своей кошачьей причине он облюбовал именно Полинину постель и упорно игнорировал зазывающую его к себе Дашку. Та даже немножко ревновала.
– Именем святой Инквизиции, Анна, ты обвиняешься в сношениях с Дьяволом, ведовстве и наложении порчи на епископа Вюрцбурговского. Признаёшь ли ты…
– Какого епископа… Ты спятил, Эдуард?
– Зажгите факелы! Ведьма не признаётся! – суровый молодой мужчина с горящими, как раскалённые угли, глазами и полуобнажённая черноволосая женщина, привязанная грубыми толстыми верёвками к шесту, похожему на современный пилон для стриптиза, смотрели друг на друга с усталой ненавистью. Казалось, мужчина и женщина бездарно декламировали слова до боли знакомой пьесы.
– Всё не то! – выступила Полина вперёд и отчётливо поняла, что сама является и автором пьесы, и режиссёром-постановщиком, и даже одной из актрис, – Опять слова не выучили? Я всё сделаю сама! Всё не так!
Привидится же такое! Полина резко проснулась и машинально потянулась за смартфоном. Ей частенько снились странные сюжеты про ведьм и святую Инквизицию, но при свете дня наваждение рассеивалось и забывалось. То, что во сне казалось логичным и заслуживающим внимания, днём выглядело нелепым.
Уже светало, и комната потихоньку озарялась первыми солнечными бликами. Новых сообщений в телефоне Полина не увидела, но ведь ещё слишком рано. На всякий случай, она перепроверила. Скорее всего, покинутый ей Ванька сладко дрых и пропажи пока не обнаружил.