Чай для призрака. Дарья Гущина
и отправить вас в реку на перерождение.
Призрак посмотрел на неё круглыми от удивления глазами – он явно не знал, что в мире мёртвых всё не так просто. Матушка серьёзно кивнула. Дьёр опустил взгляд и рванул вперёд едва ли не бегом. Неизвестно, чего он больше испугался – правды о своей смерти или возможности стать мстительным чудовищем, – но его проняло. И он прекратил притворяться беспамятным.
Матушка Шанэ насчитала десять мостов от причала – от простеньких деревянных до основательных каменных, – когда парень резко свернул к лестнице, похожей на причальную. Однако вела она к одиннадцатому мосту, который находился над водой всего-то на пару локтей. И был совершенно прозрачным, стеклянным – и идёшь по нему точно по лунной дорожке. Река не зря называлась Лунной – ночью она серебристо светилась изнутри и мягко искрила.
На противоположном берегу Шестого острова все спали – лишь уличные фонари тепло подмигивали с набережной. Когда матушка перебралась в Семиречье, то долго привыкала не только к сырому и ветреному холоду Севера, но и к местной странности: острова нумеровались не по порядку, а по размерам. И с самым большим Первым островом соседствовали не только Второй и Третий, но и Седьмой и Семнадцатый. И, по странному стечению обстоятельств, Тридцать Седьмой. Местным было удобно. А приезжие, конечно, путались.
– Нам туда, – указал на прозрачный мост Дьёр.
– Погоди, – матушка оглянулась.
Девятый остров тоже спал. Вдоль набережной тянулась узкая полоса парка, за которой лучились придомовые фонари. И ни одного окна. И ни одного прохожего, ни одного лодочного огонька на реке – осенняя морось рано загнала под крыши всех приличных обитателей Семиречья. А неприличных… сейчас поищем. Матушке Шанэ было важно обойтись без свидетелей. Её южное колдовство с непривычки и напугать могло. Сильно.
– Ничего не бойся, сынок, – предупредила она Дьёра, шаря в карманах плаща. – Ваши колдуны используют силу рек, а мы, южане, кое-что другое.
– Что же? – загорелся любопытством призрак.
– У вас текут реки воды, – она достала мешочек и распустила тесьму. – А у нас – песка.
Ссыпав сероватый песок на ладонь, матушка подбросила его в воздух и тихо позвала:
– Нар, Над!
И вот уже два серых пса – крупных, поджарых, остроухих, короткошёрстных – преданно смотрят в хозяйские глаза.
– Запах, – матушка Шанэ указала на Дьёра. – Поиск.
Парень даже попятиться не успел. Один пёс очутился сзади, второй подступил спереди. Чёрные носы одновременно и шумно втянули воздух. Тусклые глаза вспыхнули золотом.
– Учуяли, – довольно поведала матушка, зябко запахиваясь в плащ. – Ждём, сынок. Они быстро найдут след.
– Чей след? – насторожился Дьёр, кося то на одного пса, то на другого.
– Ищите, – коротко велела матушка, повернулась к призраку и пояснила: – Убийцы, конечно.
Псы растворились в дождливой