Vobis parta. Артём Соломонов
иначе, ты узнаешь это с большой радостью. Мы открыто выполняем все религиозные обряды, и основная масса идущего со мной войска почитает богов. Мы на глазах у всех приносим в жертву быков. Многими гекатомбами мы воздаём за себя богам благодарность. Боги велят мне во всём, насколько возможно, соблюдать чистоту, и я усердно повинуюсь им. Говорят, что, если только мы не будем лениться, наши труды дадут большие плоды».
* «Чудотворец» Максим Эфесский был видным деятелем позднего языческого неоплатонизма и оказал большое влияние на Юлиана. Став августом, Юлиан настоящим письмом пригласил Максима во дворец.
Глава третья
В одну из ночей, когда бескровная, но царственная луна уже взошла на небесный трон, а свита из мириад голубых звёзд покорно окружила её, император Юлиан лежал в своих покоях. От окна с Босфора веял северо-восточный ветер, отчего полупрозрачные занавеси слегка колыхались, издалека доносился шум прибоя. Ворочаясь во сне, император сбросил красное тёплое одеяло. Его полузакрытые веки бешено дёргались, а на лбу выступили капли холодного пота.
Ему снится, как, будучи мальчиком, он оказывается в стенах библиотеки в Никомедии. Всюду его преследует тень его христианского наставника – мрачного и нудного Евсевия, который держит его за руку своей костлявой леденящей рукой. И снова знакомство со старцем и евнухом Мардонием, привившим ему любовь к Элладе, с философом Максимом Эфесским, с историком и писателем Аммианом Марцеллином, с которым потом завяжется крепкая дружба. Также ему видится его боевое крещение – многочисленные трупы германцев у берегов Рейна и сам он – весь по локоть в крови врага – с обагрённым мечом и на чёрном коне, а друг Марцеллин облачает его в пурпур и при ликующем легионе провозглашает Цезарем.
Потом Юлиан входит в Константинополь, и в толпе видит слепого старца, который начинает обличать его, именуя безбожником.
– Ты слеп, – говорит ему Юлиан, – и твой Галилейский Бог не вернёт тебе зрения.
– Слава Богу, что я слеп, – отвечает старец, – и не могу видеть твоего окаянного лица… лица Апостата.
И вдруг он оказывается в тёмной пещере, где встречает смутную фигуру человека – это не кто иной, как Максим Эфесский.
– Laudem ad deos!* – воздев руки к своду пещеры, восклицает жрец. – Уже давно я жду от тебя этого поступка! Но это серьёзный шаг, который свяжет тебя обязательством на всю жизнь. Сначала ты должен пройти испытания – ты проведёшь их в посте и молитве. После этого я сам буду крестить тебя кровью.
Юлиана приводят в святилище Митры, где его принимают великие жрецы. Высокий свод святилища зиждется на двух рядах мощных колонн по семь в каждом ряду. На каждой колонне изображены знаки и цвета одной из семи ступеней посвящения. В глубине полуосвещённого зала – статуя Митры, изображающая Посредника в облике молодого человека во фригийском колпаке, вонзающего меч в шею быка. Наконец торжественный момент. Юлиану омывают всё тело, кроме головы. Затем