«Воробьев и Леонтий». Петр Альшевский
Нил Янг. По дороге на работу я видел дорогие персики – гипотетически вкусные. Персиками себя угощать? Разоренный революцией принц крови сантимов на любимое лакомство бы наскреб. Откусив, он бы не скривился, а я могу – кислятина и на ноющий зуб надавлю.
ОТОЙДИТЕ, не топчите.
Я не с замыслом лежу.
Колдун вкушает спокойствие.
Жена далеко,
орущий ребеночек там же,
к здешним городским повитухам
из-за шестнадцати трупов и трупиков,
за неделю в Господине Великом Новгороде
образовавшихся
доверие подорвалось.
При родах мрут у нас часто,
но недельная норма – дюжина.
Превысили – без моих денег сидите.
7
Пересадка на автобус бесплатная. Написано – верю, излишней подозрительности во мне нет. Но изучение истории щедрой на чудовищные вещи Руси отпечаток разумеется, наложило, в бесплатной пересадке явно какой-то подвох.
Я поговорю.
Народ у нас в институте тертый – высмеивать никто не возьмется.
ФРОЛ, Силантий и Фома.
То, что надо, имена.
Отец моего взлетевшего тестя
зарабатывал на жизнь гончаром.
Глину боготворил,
родись у него дочь —
назвал бы ее Глиной,
однако родился сын, и позже,
у малолетнего сына он вытянул
обещание уже свою дочь
Глиной наречь.
Это было исполнено.
На Глине волей судьбы
я женат.
8
Босиком по асфальту я с лыжными палками не хожу. Мне не за семьдесят, мозги еще варят. Мода безусловно здоровая, старикам она кондиции возвращает. Серьезно? Идет, палками скребет, исходя из перекошенного, налитого кровью лица, удар ветерана хватит. Мой дед с газеткой сидел, сигареткой дымил и до восьмидесяти семи лет к нему скорая помощь не приезжала. Как-то приехала, и он ее не дождался. Его последний окурок я не храню – излишняя сентиментальность, по-моему.
ЗАГОРЕЛОСЬ на востоке!
Муху я не прогоню.
Леонтий озабоченно втягивал
проникающий в окно
дымный воздух.
Пожара поблизости нет,
оповещающие о нем выкрики
до меня не доносятся,
ненужный им хлам люди жгут?
Сожгут они, жди, любую дрянь
норовят в хозяйство пристроить.
Поэтому мы и цветем.
Над тысячей городов возвышаемся!
9
Для сплочения коллектива нас задумали отвести на выставку абстрактного художника из Республики Адыгея. Я бы начальство проверил, тестами на адекватности нервы срочным образом потрепал. На выставку нам съезжаться… ничего не понимая, мы ничего не поймем, и друзьями не станем. Была бы выставка Модильяни, приглашения бы нам не раздали, а на адыгейского абстрактного мастера приходите, причем, приходите обязательно. Люди с учеными степенями, с солидными публикациями, нельзя нас, как баранов, на абстракцию гнать.
Вот оно что…
Мне тут сказали.
Он – абстрактный