«Воробьев и Леонтий». Петр Альшевский
ему щи
она закричала: «я не обязана!
Как же меня все достало!».
Тяжело бабе без мужика.
Мне за ней приударить?
Ни за что, из женщин, красотой
совершенно не блещущих,
моей Глины мне за глаза.
34
Закатить отвязную вечеринку я не вынашиваю. Транспарант на балконе не установлю.
«Люди без комплексов! В ночь с субботы на воскресенье я вас у себя ожидаю!».
Приедут менты. С ними мне отрываться? До чего способна довести скука, они мне, уверен, расскажут, случаями из практики разинуть рот меня вынудят.
Завтра мне рано вставать и перед рабочим днем мне бы выспаться.
Со снотворным, понятно.
НАСТРОЕНИЕ неважно.
Дело есть – сурово делай.
Теряющий задор Дранислав
пришел к колдуну Леонтию,
чтобы тот возродил
угасающую в нем
тягу к бабам.
Обряд «Наполнения огнем»
ты, колдун, проведи!
Леонтий кивает,
попутно подбирает подходящие к случаю
движения и слова,
вздымание рук?
Угу.
Бормотание со смыслом,
который не уловить?
Помолясь, приступаю.
35
Шторы с окон я снял. Буду стирать, в стиралке гонять. Порядок у меня для холостяка образцовый. Грязью не зарастаю, пульсирующая воля опуститься мне не дает.
Женщина, присматривающая за хозяйством, лишней бы не была.
Любовница?
Платить мне ей нечем, альтернативы у близости нет…
С хозяйством я пока что справляюсь.
Прорыв, положительный исход сеанса психоанализы, не убираться женщина мне нужна!
ТЕСТЬ сгонял ко мне народ.
Обеспечивал доход.
При всем благоговении перед
тестем
Леонтий данного человека не любит.
Его Глину замуж никто не брал,
и он привязался к Леонтию,
в обмен на женитьбу обещал
громкое имя ему создать,
«кем же тебя,
сына сбежавшего к татарам отца,
мне, интересно, сделать?
Сообразил я, по-моему.
Колдуном, Леонтий, ты будешь!».
Ну колдуном, так колдуном.
Дело непыльное.
36
Мое предложение вывести нас на рыбалку отклика у коллег не найдет.
Какая рыба, она нигде не клюет!
А у меня на выходные планы, с женой мы попремся в «Ашан»!
Сидеть с удочками коллеги не согласятся. Ученые мужи, публика взбалмошная, непоседливая.
ДВОРЕЦ грез – не ерунда.
Не впускаете туда!
Оравшие на улице люди
умолкли, и Леонтий обрадовался,
изготовился нырнуть в сон,
радость была преждевременной – песню они
загорланили.
«Мы накрыты мраком, да!
Надвигается беда!».
Песня трогательная, написанная
специально для исполнения в ночи,
выйти