99942. Алексей Сергеевич Жарков
Но опер не отставал, точно приклеился, хоть и без фонарика бежал, отловил хулигана. А тот в недоумении, как так, товарищ сержант, в лесу ночью не потеряли из виду? На что опер показал задержанному на его кроссовки, а они какие-то особенные, там при каждом шаге крохотные красные огоньки вспыхивают…
Вот так.
***
Мечты о настоящем кофе заставили Максима припарковаться в торгово-развлекательном квартале Сколково. Часть пути до института он решил пройти пешком: подышать, купить сигарет. И, разумеется, заглянуть в кофейню, которой предстояло неизбежное сравнение с «Кофепроводящей жилой». «Посмотрим, насколько хорошим кофе заряжаются жители Мозгограда».
Тротуарная плитка под липами цеплялась за подошвы ботинок, рубашка клеилась к телу, а солнце – к фасадам, машинам и велошлемам. Фотоэлементы на скатных крышах глотали из очередной банки бесплатного энергетика, системы очистки дождевых вод томились в бездействии, люди толпились у витрин и справочных терминалов. Улица пахла чем угодно, только не едой, которую предлагали интерактивные вывески.
Максим приметил кофейню – впереди, на другой стороне улицы, на первом этаже «деревенского небоскрёба», как многие называли таунхаусы. Проходя мимо пекарни, пользующейся завидной популярностью для столь раннего времени, он подумал о профессии пекаря. Насколько тяжело стать профессионалом в этой области? Да в любом ремесле? И тут же ответил словами Сальвадора Дали: «Это либо легко, либо невозможно». Гения, правда, спрашивали о живописи: «Это очень трудно – писать картины?»
«Либо легко, либо невозможно… Хм, эта сентенция вряд ли применима к работе в органах. Тут либо находишь в ней зерно значимости, либо… ты не в органах».
Максим услышал глухой хлопок, похожий на взрыв небольшой петарды, следом второй, и обернулся.
В небольшое столпотворение у пекарни словно катнули шар для боулинга. Прохожие расступались, сторонились от мнимой линии удара. Одна «кегля» осталась лежать на тротуаре.
Все смотрели на упавшего, даже затормозивший на велодорожке парень. Нет, не все… Один выпадал из общей картины – удалялся, не оборачиваясь, обтекал зевак, словно слепой упрямец, обходящий эпицентр миниатюрного ядерного взрыва. Максим приклеился взглядом к затылку беглеца, в движениях которого виделась безразличность покидающей город чумы.
Мужчина в сером полупальто – в такую-то жару! – и чёрных брюках прошёл метров пятьдесят, остановился у припаркованного напротив аптеки «Рено» и открыл переднюю пассажирскую дверь. Он снял пальто, аккуратно и неспешно, словно придерживал что-то внутри одежды, тщательно сложил, обернув получившийся свёрток рукавами, и положил на кресло. Затем обошёл машину спереди и сел за руль.
Те несколько секунд, когда Максим всматривался в далёкий быстрый профиль возможного стрелка, в его разум бросили и притоптали зёрна смутного узнавания. Где-то он уже видел это лицо…
Улица набросилась голосами, ярко-фиолетовыми и пронзительно-синими,