В поисках идеала. Сергей Евгеньев
в кабинет начальника сыскной полиции, где изнывал в нетерпении Дмитрий Фёдотович Трепетов – исправляющий должность Московского обер-полицмейстера – вместе с хозяином кабинета Владимиром Романовичем Рыковым. К рассказу Владимира Андреевича они отнеслись по-разному. Обер-полицмейстер, человек военный, ветеран русско-турецких войн, ждал подробностей азартного сражения. Рассказ сыщика, который делал упор на то, что операцию удалось сохранить в полной секретности, нигде не произошло утечки, впечатления на него не произвёл никакого. Зато Владимир Романович, знавший полицейскую службу с самых низов, одобрительно цокал языком и задавал дельные вопросы. Дмитрий Фёдотович, которому надоело слушать эту, ничего не значащую по его мнению болтовню, попросил сразу перейти к деталям задержания, но когда узнал, что Филатов стоял на отшибе, совсем разочаровался. Сыщик, чтобы сгладить впечатление перед начальством, рассказал про задержание Казимира, по кличке «Змей».
– А вот это славно, Владимир Андреевич, – сказал довольный обер-полицмейстер. – А то заладили тягомотину: агенты, пароли. Только рискованно на такого резвого субъекта с одной тростью идти. Ловок он, как я слышал, и кровь пустит не задумываясь. Револьвер надёжнее.
– Зачем? – удивился сыщик. – Из револьвера и застрелить можно ненароком. Тростью, если поучить, тоже мало не покажется.
– Трость ваша –да! Пробовал, признаюсь, как-то поднять, наслушавшись рассказов. Тяжела. Ну да у вас сложение богатырское – ходите, коли удобно, а мне с простреленной ногой неловко, – сказал Дмитрий Фёдотович. – Мне варшавский полицмейстер телеграфировал, что ящик зубровой настойки пришлёт в благодарность. Казимир этот – отпетый негодяй, неисправимый. Много крови тамошним служивым попил. Так что считайте, что благое дело сделали, господин Филатов. Настойкой непременно угощу! Эх, поди, удивился поляк, когда узнал, что московский чин сыскной полиции одним ударом кулака прихлопнул сволочь, которую они столько лет взять не могли! Пусть знают наших!
– А что сейчас со Змеем? – спросил Владимир Андреевич.
– Болтается который день между небом и землёй. Всё никак не приберут его черти, – ответил начальник сыскной полиции Рыков. – Доктора разводят руками. Говорят, что уж очень сильно вы его приложили. Выживет ли, нет ли предсказать не берутся. Это одному Господу Богу известно.
– Помрёт – невелика потеря. Туда ему и дорога. Полицейского чиновника убить хотел, с ножом напал! Виданное ли дело! – хлопнул рукой по столу обер-полицмейстер.
– Что-то за время моего отсутствия в Москве произошло? – спросил Владимир Андреевич, чтобы отвлечься от щекотливого вопроса.
– Бог миловал, – ответил Владимир Романович. – Революционеры и террористы копошатся, никак не угомонятся, но это охранному отделению разбираться. По криминальной же части всё тихо. Мелочью сотрудники занимаются, серьёзного ничего нет. Отдохните несколько дней, по нижегородскому вояжу своему бумаги приготовьте.
– Тогда,