В поисках идеала. Сергей Евгеньев
класса, оправдывающая их стоимость. Владимир Андреевич полулежал на мягком диване, с точностью выполняя указания доктора. На веки наваливалась тяжесть, но сыщик считал, что уснуть сейчас будет невежливо по отношению к Захарову, который терпеливо рассказал ему свою историю, отвечая на все вопросы, поэтому Филатов сказал:
– Спрашивайте, уважаемый Матвей Никанорович.
– Вы не хотели браться за дело, которое предложил господин Морозцев? Оно показалось вам неинтересным?
– Не хотел, вы правы. Думаю, там и впрямь ничего сложного. Хотя купеческий мир – дело такое: снаружи всё чинно и благопристойно, за исключением каких-нибудь экстравагантных чудачеств отдельных купцов, происходящих единственно из-за избыточного богатства. А что происходит там внутри, за закрытыми дверями домов или служебных кабинетов, в их умах и душах – страшная тайна. Русское купеческое сообщество видится таким же загадочным и закрытым орденом, как пресловутые масоны.
– Отчего же? – доктор очень удивился такому суждению.
– Поразмыслите сами. Крупнейшие купеческие фамилии, да и династии рангом пониже почти сплошь происходят из старообрядцев. Вдумайтесь – это сторонники религии, которую преследуют почти триста лет, которая балансирует на грани от полного уничтожения её адептов до выдачи им кое-каких послаблений, делающих жизнь хоть немного похожей на жизнь обычных подданных. И в этих условиях они нажили миллионы. Конкуренцию им могут составить лишь выходцы из еврейских либо немецких фамилий. Чтобы человек обычного православного вероисповедания пролез на самый верх этого золотого пантеона, он должен быть очень знатным дворянином, владеющим обширными землями. Вот так.
– Никогда об этом не думал, – потрясённо сказал доктор. – И Савелий Трофимович из староверов будет… А может и пропавший Ушаков? Не скрыта ли там, действительно, какая-то тайна.
– Падки вы на таинственное и непознанное, Матвей Никанорович. Как ребёнок, – с улыбкой покачал головой Филатов. – Секреты свои у них, наверняка имеются. Возможно, что и в большом количестве, да только нам их никто не раскроет. А что до поиска Устина, то дело и впрямь, скорее всего, заурядное. Отыщется за день или два. Просто господину Морозцеву что-то от него срочно надо, вот купцу и не терпится парня увидеть.
– Савелий Трофимович объяснил же, зачем Ушакова ждёт. Ничего сверхъестественного в их делах, как будто, нет.
– Начнём с того, что Савелий Трофимович вряд ли нам даже полуправду сказал. Такое уж это сословие, ничего не попишешь – деньги любят тишину. Но раз обещал – отыскать нужно. Я хоть и не купец, но слово своё ценю не хуже купеческого.
– Полагаете, что не сам Устин его волнует, а, прежде всего денежные вопросы?
– Думаю, что так. Этого загадочного Ушакова он, конечно, живописал с лучших сторон, расхваливал, но прямо сейчас Савелию Трофимовичу какой-то меркантильный интерес ближе, как я полагаю. Возможно, даже тот, о котором он нам рассказал. Ну этот,