Дурак космического масштаба. Кристиан Бэд
просто назначили крайним в том стаде, в которое сбились мои товарищи. В первое время мы были рядом, но не вместе.
Взяли нас на ЭМ-112z, эмку, она же – «завет».
Такие эмки скопированы с экзотианских «заветов», их основное достоинство – не загрязнять при старте и посадке грунт. Боевые качества – ниже средних. Экипаж – от двухсот до четырехсот бойцов (с учетом десантной группы). При полной огневой нагрузке эмка требует три пары пилотов. Четыре смены – всего двенадцать пар. Но на этой пилотов даже навскидку было гораздо больше. И все равно не хватало, раз капитан купил условников. Он купил бы и больше, да не досталось.
К пультам нас, однако, не подпускали. Под присмотром сержанта Хокинса мы выполняли обычную для палубных работу, а когда сели на Катрин, та же фигня пошла и на грунте.
Согнали вниз, не дав и пяти минут на адаптацию. Велели очищать посадочную площадку от кустарника, разворачивать сигнализацию и ставить сторожевые вышки из подсобного материала. Делали все вручную. Скорее всего, потому что Хокинсу так казалось слаще.
Потом уже, почти к закату, сержант приказал копать выгребную яму. Лопатами, словно у него не было ни одной фортификационной машины.
Бойцы и обслуга эмки уже разбрелись по койкам. Остались мы и два молоденьких татуированных штрафника, замученных и безгласных.
Пилоты – элита любого корабля. Да, УСП не увольнение, но всему есть предел. Это я читал на лицах своих.
И не успел заткнуть Сайла, который сию крамольную мысль озвучил и получил не двое суток карцера, а удар в лицо.
Сержант был в доспехе: металлической сетке, по которой бежит импульс, порождающий индукцию домагнитного напряжения. Исти отбросило метров на пять, он ударился головой об ящик, который на его счастье оказался пустым, а я успел схватить за плечо Неджела.
И сам почувствовал на предплечье ладонь Келли. То, что устроил нам всем генерал Мерис, было еще свежо в памяти не только у меня.
Яму докапывали в полной темноте – прожекторы оживляли ночь, и сержанту казалось, что светло. Нам же так совсем не казалось. Небытие излечивало раны, как только луч покидал раскопки. Приходилось рыть то в слепящей темноте, то в ослепляющем свете.
На импровизированных вышках перекликались дежурные, и шагов я не услышал. Сообразил, что кто-то движется к нам от мигающей маячками тушки корабля, только когда ветер донес обрывок разговора.
– …пилоты-то они пилоты, да шейден знает, сколько их придется переучивать. Вон тот, здоровенный, если бы не северянин, я бы сказал, что эрцогский выкидыш, – произнес один.
Другой ответил ему неразборчиво.
Голоса приближались.
– …да брось, северяне и покрепче бывают, – кажется, это говорил капитан.
Двое остановились, потянуло дымком, и я понял, что не ошибся. В открытую позволял себе курить спайк только кэп. Второго голоса я не узнал.
– Но и морду тоже не скроешь. Шутит мать-природа, так считаешь? Или… не шутит? – «не» чужак выделил как-то особенно и невесело гоготнул.
– Чушь