Дурак космического масштаба. Кристиан Бэд
клетки. И уходили дальше.
Спецоновцы распоряжались в городе, словно у себя дома. Некоторые были в штатском или в такой форме, по которой вообще невозможно было судить о чинах и званиях. Один, в форменных штанах и черной гражданской рубашке, замахал нам руками, приказывая садиться. И тут же пилот получил аналогичный приказ – на пульте вспыхнул сигнал переговорника.
Мы просели вниз (ползли на брюхе на символической высоте) и опустились перед машущим. На бывшую городскую площадь. Справа дышали жаром развалины, слева спецоновцы гнали куда-то толпу гражданских. Видимо, экзотианцев, но я не уловил различий. Как не находил каких-то особенных черт и у раненых, сваленных прямо на землю возле огороженной проводами площадки, где толпились в основном мужчины, но я разглядел и женщин, и даже девчонку с младенцем на руках. Обычную девчонку лет семнадцати с грязными от слез щеками.
Наверное, замер не один я.
– Выгружаемся, скотское мясо! – заорал какой-то сержант.
Его голос вернул меня в духоту десантной шлюпки. Я постарался протиснуться к Алену, чей затылок маячил чуть впереди. Мы смешались с десантниками ЭМ-112. Средняя десантная рассчитана на пятьдесят бойцов, а набить можно и больше. И пока Хокинс скакал, выискивая подопечных, я успел донести до Ремьена, чтобы не высовывался ни при каком раскладе. Что бы ни случилось – стоять-молчать и не рыпаться.
Вторая десантная с нашей эмки легла метров на триста западнее, сама сто двенадцатая тоже возвышалась рядом. Спецоновец в черной рубашке направился к капитану, снова курившему спайк в молчаливом окружении замполича и полудюжины старших сержантов. Говорят, спайк – наркотик довольно слабый, однако в комбинации с алкоголем мало не покажется.
Двигался спецоновец с нарочитой расхлябанностью, но неуловимо отточенно и четко, словно кукловод, изображающий марионетку.
– Ваша задача, – сказал он кэпу, – очистить возможные подвалы от гражданских. По огневым точкам прошелся спецон, эксцессов быть не должно. Раненых – добивать, медтранспорта не будет. Если встретите серьезные очаги сопротивления, стучитесь к тридцать второму борту или лично ко мне. Живых… – он огляделся и кивком приказал капитану отойти с ним. Я больше не слышал, о чем они говорили, но лицо у кэпа вдруг стало серым.
Спецоновец кивнул ему на прощание, махнул рукой, и над ним тут же зависла двойка, усиленная хемопластиковой броней. Видно, ему нравилось вот так махать.
Капитан велел сержантам отобрать два десятка бойцов, кого не жалко. (Он так и сказал – кого не жалко.) Остальных отправил осматривать захваченную территорию.
Неудачливых десантников с эмки, нас и штрафников выстроили в шеренгу. Сержант из хозяйственной бригады принес охапку коротких лопат с клиновидным лезвием. Положил перед строем. Капитан скользнул глазами по лицам тех, кому предстояло исполнять приказ кукловода, сплюнул, раздавил сигарету и зашагал к лежащему на пузе кораблю. – Вы что, недоделанные,