Паучиха. Книга I. Вера. Татьяна Владимировна Фильченкова
утратили силу. Павел из кокона походил на живого не более, чем кукла из папье-маше – на человека.
За время, проведённое в беспамятстве, перегорело молоко. Теперь Наденьку кормила коза.
Страдания оставили след и на лице: под глазами и на лбу залегли первые морщинки, в волосах появились седые пряди.
Наступил апрель. Оттепели перемежались с метелями. Лёд на реках стал ненадёжным, зимник закрыли. Новый Бор до начала навигации превратился в остров, отрезанный от остального мира.
С утра Вера управилась со скотиной и вычистила занесённые снегом дорожки во дворе. В доме сбросила фуфайку, поставила на плитку молоко для каши и заглянула в спальню: не проснулась ли Наденька. Вернувшись в кухню, вскрикнула от неожиданности: за столом сидел мужчина. Вера могла поклясться, что десять секунд назад его здесь не было. Гость казался знакомым.
– Станислав Иванович?
– Да, Верочка, это я. Решил явиться без маскарада.
С их последней встречи дедушка помолодел лет на двадцать. Пышные бакенбарды укоротились до аккуратных баков. Седая грива превратилась в короткую стрижку, волос потемнел. Да и одежда была современной, даже франтовской: тонкий чёрный свитер с высоким воротом, пёстрый пиджак.
На столе перед Станиславом Ивановичем появился дымящийся кофейник и тарелка с пирожными.
Вера опустилась на лавку напротив.
– Я что, сплю?
– Нет, Верочка. Это явь. Давай выпьем кофейку. Только из парижской кофейни. – Станислав Иванович разлил напиток по чашкам. Дом наполнил горьковатый аромат.
– Ничего не понимаю. Как ты здесь?
– Я и не здесь. Это морок, очень реалистичный. Конечно, я мог бы просто говорить у тебя в голове, но не люблю наблюдать глупый вид оппонента при контакте такого рода. Приятнее беседовать глаза в глаза. А обсудить нам надо многое.
– Что нам обсуждать?
– Кажется, ты обижена на меня. Мне хотелось бы устранить недопонимание и восстановить наши добрые отношения.
– Зачем, если я не желаю тебя видеть? Я и живу-то через силу…
– О, Верочка, не криви душой. Ты всегда выбирала жизнь. О чём просила меня множество раз. И я не отказывал. Но всё имеет свою цену. За твоё очередное спасение расплачивался кто-то из близких.
– Я никогда ни о чём тебя не просила! – выкрикнула Вера и схватилась за край стола. Закружилась голова, в глазах потемнело, а когда прояснилось, она увидела, как в первом бою нырнула в кокон, услышала свой крик: «Помоги мне! Помоги!»
– Расплачивался кто-то из близких? Почему ты не сказал об этом?
– Ты не спрашивала. Но таков закон. Для успокоения скажу, что твоим родным был предоставлен выбор, и они предпочли умереть за тебя.
– С чего я должна тебе верить? Если ты утверждаешь, что спасал меня, почему дал изнасиловать в пятнадцать лет?
– Ты не просила защиты.
– Не просила?! Никогда в жизни я не взывала о помощи с таким отчаянием!
– Но взывала не ко мне.
– Убирайся из моего дома!
Черты лица гостя вдруг исказились. Перед ней предстал Павел:
– Вера,