Командировка в ад. Дмитрий Казаков
Явайни!
Этот принадлежал к народу, которого я не знал даже названия – очень длинные пальцы на висящих до колен руках, узкие плечи, огромная голова без ушей, иссиня-черная кожа и прозрачные, точно вода глаза.
– Центурион Иргис!
Ну этот шавван, все понятно…
Гегемон подходил ближе и ближе, а я думал, насколько плохо он выглядит – дрожащие руки, согнутая шея, неуверенные движения, мутный взгляд, шаркающая походка. Жить ему явно недолго, а это значит – близка драка за трон, и драка безжалостная, как принято в этих случаях.
Интересно, сын у правителя есть?
Надо будет у Пиры спросить, она у нас фанатеет от правящей семьи, все о них знает.
– Десятник Егорандреев! – объявил глашатай, и я вздрогнул, распрямился.
От Гегемона просто смердело гнилой плотью, и я брезгливо вздрогнул, когда его пальцы коснулись моей груди.
– Да светит тебе солнце, – прошамкал он, подняв на меня алые глаза.
– Служу Гегемонии – ответил я и вздрогнул повторно, на этот раз от удивления – мой взгляд, рыскавший в толпе у подножия трона, наткнулся на женщину с роскошными светлыми волосами.
Круглое лицо, смуглая кожа – она могла быть сестрой Юли, или скорее матерью! Только вот смотрела она с наивностью маленького ребенка, открыв рот, а по подбородку сбегала струйка слюны.
Слабоумная? Но кто пустил ее сюда?
И какое удивительное сходство, а ведь одна родилась тут, в Столице Гегемонии, другая на Земле!
Я отвел взгляд, обнаружил, что выдача медалей закончена, и правитель зашаркал обратно к трону. Табгун же остался рядом с нами, а точнее – рядом с Равудой, и эти двое о чем-то шептались, вполне доверительно, будто старые друзья, и на лице моего смертельного врага красовалась довольная улыбка.
Как бы я хотел ее стереть… но сегодня не получится.
В огромном шатре было тесно и жарко, ни никто из набившихся внутрь бойцов и не думал уходить.
На сцене у задней стенки шатра танцевали, извиваясь, три гибкие женщины. Блестела кожа, словно покрытая лаком, ползли по ней узоры – пятна со шкуры леопарда, полоски зебры, серебристая чешуя, огненные языки. Волосы женщин то отрастали до пят, то становились короткими, лица текли, словно отражения, и еще они испускали… что-то… совершенно не знаю, как назвать – запах, эманацию, радиацию.
Глядя на них, я ощущал, что все трое обнимают меня, ласкают нежными руками, лижут шершавыми язычками. Я понимал, что это иллюзия, но победить ее не мог, гениталии мои наполнялись кровью, я дрожал, сердце лупило все чаще и чаще, по лицу и спине тек раскаленный пот.
Стоявший рядом Макс вывесил язык и дышал, как пес на жаре, сзади, судя по размеренному сопению, кто-то вовсю баловался рукоблудием.
– Вапще… – прошептал Макс, и я закрыл глаза, поскольку понял, что не могу больше смотреть, что сам схвачу себя за яйца, чтобы только не мучиться.
Но не помогло – под закрытыми веками извивались те же три фигуры, истома накатывала волнами,