Французская мелодия. Александр Жигалин
отчаяние на глазах превращалось в решимость, от которой за версту веяло желанием добиться справедливости.
– Буду Соколовой, когда верну фамилию отца.
– Как это?
– Поменяю фамилию Лемье на Соколову. Я уже сообщила об этом родителям.
– Сделаешь это, отчим вычеркнет из завещания.
– Ну и пусть. Прадед оставил столько, что хватит на три поколения вперёд.
– Выходит отец твой был так же богат, как и отчим?
– И да, и нет. Прадед оказался человеком чрезвычайно практичным. Просчитав, что при новом строе сыну не достанется ничего, а то и того хуже, объявят врагом народа, составил завещание так, что владеть состоянием сможет тот, кто изыщет возможность доказать принадлежность к роду Соколовых.
– Быть или Соколовым, или Соколовой?
– Да.
– А если наследница вышла замуж и взяла фамилию мужа?
– Неважно. Должна иметь фамилию Соколова. Это главное условие, оспаривать которое бессмысленно.
Взяв в руки бокал с коньяком, Элизабет, сделав глоток, вынула из сжатых в кулак пальцев Ильи сигару. Пыхнула не хуже, чем Богданов.
– Для того, чтобы поменять фамилию, необходимо было предъявить разрешение французских властей. Такого документа у меня не было, зато были деньги. Сумма – три тысячи евро, а также свидетельство о рождении, в котором черным по белому указаны настоящее имя и фамилия, сделали своё дело, чего не оказалось у моего брата.
– Брат тоже положил глаз на завещание?
– Возможно. Жак по складу характера- кровосос. Таким его сделали родители, избаловали донельзя, теперь мучаются. Неровен час сыночек станет наркоманом, и тогда конец всему.
– Из мадам, брызжет ревность?
– Было бы к кому.
– В таком случае какие проблемы?
– Проблемы есть и немалые.
Раскрыв сумочку, Элизабет, вынула сложенный вдвое лист бумаги.
– Что это?
Беря в руки исписанный непонятными обозначениями документ, удивлённо глянул на француженку Илья.
– Завещание. В документе есть ряд условий, не выполнив я не смогу доказать принадлежность к роду Соколовых.
Повертев в руках листок, Богданов положил тот на стол.
– Но здесь каракули какие-то.
– Завещание закодировано. Бумагу эту три года назад мне отдала мама. За неделю до гибели конверт маме передал отец. К документу прилагалось сопроводительное письмо, в котором говорилось, что к завещанию необходимо подобрать ключ.
– Почему дед или отец не сделали этого сами?
– Про деда ничего сказать не могу. Думаю, тот сознательно не стал расшифровывать завещание, дабы не подводить ни себя, ни сына под подозрение. Не то было время. Тридцатые годы… Повальные аресты, страх перед НКВД…
– А отец?
– С отцом сложнее. Почему на стал расшифровывать, не знаю. Причина могла быть только одна – неувереность в завтрашнем дне.
Богданов задумался: «Всё вроде бы правильно. Завещание прадеда, сопроводительное письмо, дополнительные