Французская мелодия. Александр Жигалин
повернув голову, глянул на жену.
– Чего молчишь, Екатерина? По глазам вижу, есть в мыслях нечто такое, в чём не уверена, но гложет.
– Верно. Уверенности никакой. Зато есть ощущение, что что-то подталкивает Лизу сделать главный в её жизни шаг.
Развернувшись лицом к столу, Екатерина Алексеевна провела рукой по плиткам так, словно совершала обряд, который мог помочь определить направление рассуждений.
– На плитках нанесены только мужские имена. Ни единого женского. В то время, когда без женщин род Соколовых не мог состояться в принципе. У ловчего Ивана жена вместе с мужем являлась основательницей фамилии. Прадед Элизабет, задумывая тайник, не мог не помнить о тех, кому был обязан всем, и в первую очередь своим рождением. Будучи человеком организованным и, конечно же, религиозным, он не мог не увековечить прапрабабушку, как увековечил основателя рода – Ивана Соколова. Исходя из вышесказанного, вывод напрашивается сам собой, – Шерше ля фам, господа! Ищите женщину!
– Ищите женщину? – воскликнул профессор. – Верно! Надо искать женщину! Ну, ты Екатерина, даёшь –гений, да и только!
Поиски недостающей плитки заняли не больше трёх минут. Как и предполагалось, та оказалась рядом с той, на обратной стороне которой значилось имя Ивана Соколова.
– Знакомьтесь, молодые люди! – убирая в сторону лупу, произнёс Владимир Николаевич. – Перед вами символ рода Соколовых – визитная карточка Пелагеи Анисимовны – жены Ивана Соколова, царского ловчего, положившего начало знаменитому на всю Русь роду Соколовых. Родилась в 1649 году, умерла в 1702.
– В один год с мужем, – подхватила слова профессора Элизабет. – Что лишний раз доказывает, что люди жили в состоянии неразделимой любви.
Взгляд Владимира Николаевича на Элизабет не был удивлённым, в большей степени напоминал вздох восторга, чем любопытство.
– Прожив жизнь, Пелагея и Иван оказались не в состоянии воспринимать будущее друг без друга. Не знаю, как вы, а я им завидую. Не потому, что умерли в один год и, возможно, в один день. Завидую потому, что жизнями своими заложили фундамент собственной будущности. Настолько сильна была вера в родную кровь, что путь длинною в четыре столетия не только не ослабил жизненный потенциал, но и перерос в возможность одержать победу над вечностью и перерасти в преемственность поколений.
– Простите, – голос всё ещё пребывающего на лестнице Ильи заставил всех троих вздрогнуть, – что отрываю вас от столь серьёзных рассуждений, но мне кажется, что я нащупал ещё один рычаг.
Элизабет и Владимир Николаевич, как по команде, кинулись к камину.
К тому времени внутри того что-то заскрежетало. Левая часть начала отходить в сторону, образовав проём шириной не больше полуметра.
– Ну вот, молодые люди, – дождавшись, когда Илья покинет стремянку, профессор, приблизившись к открывшемуся пространству, заглянул внутрь, – перед вами дорога в прошлое. Можете войти. Однако, прежде чем сделаете это, помните – пролететь вихрем, не значит достичь цели. Создать своё, чтобы ваши правнуки когда-нибудь так же, как вы сегодня, колдовали над