Труженик Божий. Жизнеописание архимандрита Наума (Байбородина). Группа авторов
политика, хозяйство страны действительно успело сделать удивительный скачок в своем развитии. И хотя дореволюционного уровня благосостояния достичь в целом не удалось, однако голод, казалось, ушел в прошлое навсегда, а возникшее вдруг разнообразие товаров и продуктов после страшных лет продразверсток выглядело настоящим изобилием.
Во времена НЭПа на рынках вновь появились продукты
Но если в хозяйственном отношении на селе все менялось в лучшую сторону, то в духовном состоянии крестьянского общества изменения становились хуже год от года. Войну с верой и Церковью новая власть продолжала вести с удвоенной силой. Духовенство в ее глазах стояло наравне с классом эксплуататоров, «недобитыми» белогвардейцами и прочими прислужниками «проклятого царизма». Самое главное, что такое восприятие «классового врага» активно внедрялось в сознание рядового жителя села.
Уже в самые первые годы после революции повсеместно стали создаваться так называемые «комбеды» – комитеты сельской бедноты, которые теперь представляли власть на селе. Из них выбирались служащие сельсоветов, занявших то руководящее место, которое прежде принадлежало сельскому сходу с наиболее крепкими хозяевами в его главе. Теперь же все деревенское общество было разделено на три неравные по количеству и качеству группы: бедноту, середняков и кулаков. Первые стали опорой новой власти на селе, вторые рассматривались как возможные союзники в борьбе с третьими – кулаками, «классовым врагом» советской власти.
Впрочем, и во второй, самой большой группе была прослойка, имевшая возможность оказаться в числе «классовых врагов», – так называемые «зажиточные середняки», на которых беднота смотрела с подозрением. Вся же вина их состояла лишь в том, что они, имея крепкие хозяйства, в страду вынуждены были нанимать помощников со стороны, которым, конечно же, платили установленный заработок. Такая практика в Сибири с ее большими земельными наделами являлась повсеместной и никогда прежде никем не порицалась.
Также теперь к числу кулаков и их пособников отнесли всех, кто имел собственные мельницы или крупорушки, а также сельскохозяйственные машины и приспособления наподобие конных грабель, механических косилок, жаток и молотилок. До революции они были у многих и традиционно предоставлялись в деревне тем, кто их не имел, после окончания работы в собственном хозяйстве.
Так что на деле грань между просто крепким хозяином и кулаком провести было довольно сложно, что однажды выразил один из местных ордынских работников того времени: «Мне бы вот хотелось узнать, каким путем можно отличить бедняка от середняка и как вообще правильно подойти к социальному определению крестьянских хозяйств. У нас есть такие бедняки, которые едят “сеянку”[12], а середняки об этом и мечтать не думают. Мне думается, что беднота в большинстве не является уж такой беднотой, которой Советская власть сует и сует всякие милости. А под маской