Ставка в чужой игре. Мэтью Квирк
мы находимся на этаже для начальства.
Эмили сразу направилась в конец коридора – в кабинет с окнами от пола до потолка и видом на Потомак от университета Джорджтауна до Капитолия. Размером он был этак в три четверти площади нашего дома в Дель-Рее.
Она изобразила, будто величина офиса ее смущает.
– Когда мы чертили планы, я не понимала, что он получится настолько большой. Но не подумайте, что у меня тут культ личности. Мы здесь и совещания проводим.
– Так это все ваше?
– Будьте как дома.
Она вывалила мусор из мешка на деревянный стол длиной футов двадцать и принялась в нем копаться.
– Спасибо, что выручили, – сказал я. – Не хочу показаться неблагодарным, но, может быть, скажете, что вы делали за тем зданием?
Она перевела взгляд на меня:
– Мы следили за их офисом целую неделю. Был шанс, что наконец-то выйдем на прорыв в этом расследовании, и тут появились вы, едва не дали себя убить, и мне пришлось выйти. И теперь мы, скорее всего, спугнули там всех и вернулись на исходную позицию.
Неудивительно, что она злобно косилась на меня, пока мы ехали. Я присмотрелся к бумагам на столе:
– Вы сказали, что вас зовут…
– Эмили.
– Просто Эмили?
– Блум.
– Как в «Блум секьюрити»? – уточнил я.
– Это моя фирма. Можете принести и другой мешок.
Я положил мешок на стол. Я слышал о «Блум секьюрити». Трудно было не знать крупнейшую в мире фирму по корпоративной разведке. В Вашингтоне они работали на элитном рынке и держали офисы во всех крупных столицах. Нечто вроде современного агентства Пинкертона или частного ЦРУ. Фирма существовала уже более ста лет и начинала как частная охрана для железных дорог, стальных и горнодобывающих баронов «позолоченного века».
Они выслеживали спрятанные активы и средства самых лютых диктаторов и военных преступников, за деньги могли провернуть что угодно: выкрасть заложника прямо из рук колумбийских партизан или собрать полновесный морской, воздушный или сухопутный отряд и подавить заговор или переворот.
Я никак не мог поверить, что эта женщина, стряхивающая крошки молотого кофе с резаной бумаги, и есть Эмили Блум, самая недосягаемая молодая женщина Джорджтауна.
– Я Майк Форд, друг Така Штрауса.
Она на секунду задумалась.
– Да, конечно. Кажется, он вас упоминал.
Таку она очень нравилась. Он был одним из моих лучших друзей в Вашингтоне и много говорил о Блум. Она была наследницей этого состояния по корпоративной безопасности, и Так клеился к ней еще со студенческих лет. Теперь я начал понимать почему.
– Вы не против рассказать, какое имеете отношение к тем господам? – спросила она.
У «Блум секьюрити» имелись веские причины сидеть на хвосте у типа вроде Линча. А у меня – нет.
Она подкатила в офисном кресле к рабочему столу и что-то набрала на клавиатуре компьютера. Я увидел в окне свое лицо, отразившееся с экрана. Она проверяла информацию