Маленький горбун. София де Сегюр
он стал на колени.
– Эх, беда, – по-итальянски прошептал он, почесывая голову, – я сделал большую глупость. Ну, что теперь будет, они все съедят! А эта негодная булавка не находится. Вот что сделаю! Отличная мысль! Белла, беллиссима[11]! Я возьму булавку со стола и скажу: «Вот ваша булавка, я ее нашел».
Он вскочил, схватил булавку из ящика для рукоделия, который стоял на столе, и с торжествующим лицом бросился в столовую:
– Я найти, синьора, найти. Вот оно!
– Ах, – сказала Дезорм, смеясь до слез, – это не моя булавка. Это белая, а у меня была черная.
– Бог мой, – воскликнул несчастный Паоло, якобы смущенный тем, что услышал. – Это оттого, что я потереть булавку о… о… мои серебряные часы.
– Полно, синьор Паоло, довольно говорить пустяки, – заметил граф де Семиан недовольным тоном. – Кушайте лучше яичницу, иначе завтрак затянется, и дети не успеют хорошенько поиграть и половить раков.
Этого не нужно было повторять Паоло, он уселся за стол и съел свою порцию яичницы с такой быстротой, что наверстал потерянное время. А между тем Каролина часто поглядывала на Христину и то и дело останавливала ее то движением руки, то словом.
– Ты слишком много ешь, Христина, – говорила она. – Не глотай же так жадно. Ты берешь слишком большие куски.
Христина краснела, ничего не отвечала, Франсуа, сидевший рядом с нею, увидел, что после десятого замечания его подруга готова заплакать, и не мог удержаться, чтобы не вступиться за нее.
– Христина очень голодна, кроме того, ест она совсем немного и отрезает самые маленькие кусочки.
Каролина Дезорм не знала, кто такой Франсуа, она с удивлением посмотрела на него и сказала:
– Что это за маленький рыцарь? И почему ты так горячо защищаешь Христину?
– Я ее друг, – ответил горбун, – и всегда изо всех сил буду защищать ее.
– Ну, силы-то у тебя, кажется, немного, бедный мальчик.
– Правда, немного, – сказал Франсуа, – но в случае нужды мне всегда поможет мой папа.
– Ого, не хочешь ли ты вступить со мной в борьбу? – насмешливо спросила Каролина. – А где же твой папа, мой бедный маленький Эзоп[12].
– Подле вас, – сурово произнес де Нансе.
– Как? Этот… Этот милый ребенок ваш сын?
– Точно так, соседка. Маленький Эзоп, как вы только что его назвали, мой сын, и я имею честь представить его вам.
– Я в отчаянии… Я очень рада, – в смущении начала Каролина Дезорм. – Мне очень жаль, что… я этого не знала раньше.
– Вы избавили бы его от новой обиды, не правда ли? – холодно спросил де Нансе. – Бедный ребенок, его столько раз обижали, что он к этому привык больше, чем я.
– Папа, папа, пожалуйста, не печалься! Уверяю тебя, мне это решительно все равно. Я так счастлив здесь со всеми вами. Бернар, Габриель и Христина ко мне добры и ласковы со мной. Я их так люблю!
– Мы тоже очень любим тебя, наш добрый Франсуа, – вполголоса сказала Христина, сжимая ладонь мальчика обеими руками.
– И
Бе́лла, белли́ссима – прекрасная, наипрекраснейшая (
Эзо́п (ок. VI в. до н. э.) – знаменитый греческий баснописец; был горбуном и отличался отталкивающей внешностью.