Чертова баба, или Приют для фамильяров. Елена Амеличева
и замер – как я вчера.
Вот только нагой по пояс мужчина – это почти одетый, а вот если до талии обнажена девушка, то она практически голая!
– Ты!!! – выдохнула я и прикрыла грудь, на которую он бессовестно глазел, руками.
Сорочка тут же сползла на бедра и, мерзавка такая, упала к моим ногам!
Бамбошки сороконожки, что ж такое-то!
Сначала сделав, и лишь потом подумав, резко развернулась к Януру попой – не менее голой, чем вся я в совокупности. Сообразила, что устроила ему круговой показ своих выпуклостей, выругалась и, повернувшись обратно, схватила таз.
И чего эти тазики такими маленькими делают?
Я прикрылась им и заставила себя посмотреть на нахала.
– Ты почему без стука врываешься?! – прошипела злобно, чувствуя, что на моих щеках можно яичницу жарить.
– Думал, ты еще спишь, – ухмыльнулся, потом нахмурился. – Генриетты нигде нет, она…
– Вон она, спит! – я кивком указала на кровать.
– Почему здесь? – рыкнул он.
– Тише, разбудишь. Она замерзла ночью, пришла ко мне. Все, иди отсюда, а то тазиком по лбу получишь!
– Тогда тебе придется снова показать мне свои прелести, – парировал демон.
– Размечтался! Вон пошел, развратник! – я мелкими шажками добралась до двери.
Таз уперся в его живот, но Янур не сдвинулся с места.
– Какая-то ты неправильная черепаха, – пробормотал он со смешком. – Панцирь должен быть на спине.
– Конечно, неправильная! – подтолкнула его назад. – Еще и покусать могу!
– И банкет для всех соседей устроить, я в курсе.
– Еще слово и тебе точно прилетит тазиком – очень больно! – выдавила его в коридор, закрыла дверь и облегченно выдохнула.
Черт-те что ведь происходит!
А на губах заиграла довольная улыбка.
***
Навестив фамильяров, я познакомилась с любвеобильной Жар-птицей, парой сварливых гномов и волком-вегетарианцем. Все это благодаря Шушику.
– На тебя платьев не напасешься, зараза этакая! – услышала, подходя к дому.
– Опять Соломея лютует, – фамильяр, сидящий у меня на плече, передернул плечиками и тут же исчез.
Жаль, что у меня нет волшебной палочки – сделать п-пух, чтобы эта злыдня растворилась в воздухе!
– Что стряслось? – спросила, войдя в дом и увидев, что тетка распекает Пружинку.
– Платье опять порвала, неряха, – ответила Соломея. – Второе уж за неделю. Дырищи такие, что и штопать бесполезно, будет оборванкой бегать, соседи застыдят!
– А вы их поменьше в гости зазывайте, – лелейно пропела я, вспомнив подлянку, которую она мне устроила. – И вином не поите самым дорогим!
– Не понимаю, о чем вы, – широко мне улыбнулась и снова принялась за девочку. – Повезло тебе, что защитница явилась, а то быть бы тебе поротой, засранка! – прошипела она, глянув на девочку, что ни жива, ни мертва, замерла перед ней.
– Внимательно меня послушайте, – с трудом обуздав клокочущую внутри ярость, я встала между ними. –