Девочка, которая играла в жизнь. Елена Тюлендеева
– то, как из – под земли, рядом с ним возникли ещё трое таких же как он, грязных, оборванных, со злыми и острыми глазами.
– Вот тут у нас гастролёр, мужики, – сообщил им первый парень. – На билет он собирает, понимаешь ли. Давайте, что ли, правила ему объясним?
Лёнька затравленно оглянулся. Понял, что сейчас его будут бить. Не увидел ни одного полицейского, втянул голову в плечи и закрыл глаза в ожидании удара.
Фёдор издалека увидел маленькую фигурку, окружённую уличными подростками, и перешёл с быстрого шага на бег. Перехватил руку самого старшего с занесённым над непокрытой Лёнькиной головой кулаком, заломил её за спину. Мельком отметил, что за два года уличной жизни мышцы ещё не атрофировались, а все помнят. Сжал руку нападавшего посильнее, так, что тот взвыл. И негромко, угрожающе произнёс:
– Валите – ка отсюда, щенки. Подобру – поздорову. Со мной этот мальчишка, ясно? Увижу, что кто его тронет – переломаю и руки, и ноги.
Щенки покивали согласно и покинули поле несостоявшегося боя, посулив Фёдору все возможные беды и кары. Фёдор выдохнул и посмотрел вниз. А снизу на него пялился Лёнька, в глазах – восхищение, рот открыт. Фёдор почувствовал себя глупо.
– Есть хочешь? – спросил он, потому что надо было что – то спросить.
Голодный Лёнька согласно кивнул и начал подниматься с картонки. Непослушными пальцами выгреб в карман мелочь из коробки. Долго пытался расправить затёкшие и замёрзшие ноги. Фёдор крякнул, глядя на него, сгрёб под мышку и отбуксировал в ближайшую чебуречную, где было тепло, подавали душистый чай и огромные беляши с пылу с жару. Фёдор съел один, оголодавший Лёнька – три. Сыто икнул и немедленно начал зевать и тереть глаза.
– Слушай, Лёня, – осторожно начал Фёдор, и Лёнька вдруг сразу прекратил зевать и уставился на него внимательными глазищами. – У меня длинная и трудная история… Если вкратце, то я убил своего сына. Ему было 10 лет. Тебе же тоже примерно столько?
Лёнька кивнул автоматически и поинтересовался:
– Как это – убил?
– Я поехал забирать его из школы. На машине. Школа на соседней с нашим домом улице, и я посадил его на переднее сиденье и разрешил не пристёгиваться. Когда мы подъезжали к светофору, в нас врезался потерявший управление водитель. Саня вылетел на дорогу через лобовое стекло и погиб мгновенно. – Фёдор рассказал свою самую большую боль, вину и стыд так спокойно и монотонно, что сам поразился. До недавнего времени он и думать не мог о произошедшем.
– А потом? – вдруг спросил Лёнька.
– Потом? Я так и не смог сказать жене, что это я – причина гибели нашего единственного сына. Она узнала об этом после похорон, когда нас обоих вызвал следователь на допрос. И вот тогда она на меня ТАААК посмотрела… что я встал, ушёл из кабинета и больше не вернулся. Ни к следователю, ни домой.
– И вы все это время живете на улице? – поразился Лёнька. – И не пытались ни поговорить с ней, ни прощения попросить?!
– Я убил нашего