Новые приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт
его знаку Айзенфельд наполнил стаканы водкой. Один стакан барон вручил Холмсу, другой взял сам.
– Prost![10] – воскликнул он и одним глотком осушил стакан.
– И ваше! – сказал Холмс и залпом выпил свой.
Барон фон Шаттенберг протянул Холмсу руку:
– Тогда до завтра. Скажем… в четыре часа?
– Мне это время подходит, при условии, что сэр Камерон не станет возражать, – ответил Холмс, как будто не сомневаясь, что так и будет.
– Он поймет, что уладить разногласия в его интересах, – заметил барон.
«Ну, это еще не известно, – подумал я. – Что приготовит Майкрофт Холмс к тому времени?» Я перебрал разные возможности, но ни одна из них не показалась мне вероятной.
– Уверен, он охотно откликнется на приглашение, – сказал Холмс, и тут я понял, что он что-то задумал. Тем временем патрон обратился ко мне:
– Соберите вещи, Гатри, портфель и саквояж. Нам пора откланяться. – Затем он повернулся к барону: – Благодарю вас за гостеприимство, барон, а также за откровенность. Мне многое надо будет сказать сэру Камерону при завтрашней встрече.
– А я благодарю вас за визит. – Барон поклонился, щелкнув каблуками. – Он был весьма… полезен.
По его знаку Пауль Фарбшлаген проводил нас к выходу.
Когда мы вышли из дома герра Амзеля, уже почти стемнело. Холмс вздохнул:
– Интересно, что там с Гастингсом? – Он принялся озираться в поисках кэба, бормоча: – Не люблю прибегать к услугам незнакомых извозчиков. Что за дурацкое положение!
– Хотите, я найду для вас кэб, сэр? Дойду до площади, поищу там.
Я предложил это неспроста: было куда разумней и безопасней нанять экипаж на Беркли-сквер, где всегда полно кэбов. Я уже знал, что, если мы пойдем пешком, портфель и саквояж непременно начнут оттягивать мне руки.
– Нет, – сказал Холмс. – Нет, думаю, нам лучше пройтись, чтобы я мог привести в порядок мысли.
Он запахнул плащ и шагнул в сгущающийся туман. Я последовал за ним.
– Почему вы так резко прервали беседу? – спросил я, когда мы дошли до Беркли-сквер.
Я знал, что нахожусь всего в нескольких кварталах от своего дома на Керзон-стрит, и тем не менее опять удалялся от него. Долго еще я не увижу своей квартиры.
– Это была не беседа, Гатри, и вы прекрасно это знаете, – ответил он, когда мы огибали площадь, направляясь к Кондуит-стрит и Сэвил-роу с намерением выйти оттуда на Виго-стрит, свернуть на Сэквилл-стрит, оказаться на Пиккадилли, дойти по Джермин-стрит и Дьюк-оф-Йорк-стрит до Сент-Джеймс-сквер и, наконец, добраться до Пэлл-Мэлл. – Это были в чистом виде маневры.
Я прибавил ходу, чтобы догнать его.
– Я так и подумал.
– Разумеется. Вы проработали у меня не один год и должны уже понимать, что к чему, – ответил он не то чтобы недовольно, но отнюдь не благодушно. – Этот барон фон Шаттенберг слишком уж миролюбив!
– Считаете, он состоит в Братстве? – не удержался я от
Ваше здоровье! (