Немой крик. Федор Залегин
сказал «Меченый». – «Взять на карандаш» вас могли и раньше. Например, в Ошском погранотряде КГБ СССР или еще до прибытия туда – все-таки там китайская граница и отношения с соседями у нашей страны тогда были все еще далеко не радужными.
– А попав однажды под ваше всевидящее око, так или иначе, но остаешься в поле зрения органов надолго, а то и до конца своих дней.
– По-всякому бывает. Откуда вам известно, к какой Службе я принадлежу?
– Виделись. Точнее, я видел тебя в шинели с гэбэшными погонами, петлицами и соответствующей нашивкой на рукаве. И весьма удивился – здесь ведь все офицеры за пределами Ханкалы не носят никаких знаков различия, надеясь сойти за рядовых, которых многие чеченцы, и особенно женщины, попросту жалеют. Вроде боевикам в оптику не видно, кто есть кто.
– И где и когда это было?
– Двадцать пятого декабря прошлого года, на спуске перед блокпостом на входе в Аргунское ущелье. Я был в кабине «КАМАЗа», пятого от головы колонны машин Датского Совета, идущей в горные селения, а ты вот так же в «УАЗике» и с БТРом сопровождения вырвался с гор и не проскочил на скорости мимо, как наверняка сделали бы многие твои соратники, а начал разбираться, по чьему это распоряжению третьи сутки не выполняется приказ генерала Бабичева о беспрепятственном прохождении по территории республики колонн с гуманитарными грузами.
Все было именно так в прошлом декабре, об остановленной колонне «датчан» он услыхал еще до выезда из Шатоя, где задержался как раз на трое суток, и вины начальника блокпоста на входе в ущелье не было, собственно, никакой – тот попросту не рискнул противоречить своему непосредственному начальству, безвылазно сидящему за высоким бетонным забором на окраине Шали…
– Комендант района, трусливая скотина в полковничьем звании, в очередной раз нажрался водяры до поросячьего визга и на копии приказа главного военного коменданта Чечни начертал куриной лапой: «Не пущать!!!».
– Я в курсе, – сказал попутчик. – От старшего нашей колонны, который ездил с тобой в комендатуру. Это тебя «Меченым» называют?
– Меня. От кого слышали – от своих коллег или от местных?
Шавинский недолго подумал.
– Не помню, где и когда, но точно не от тех, с кем работаю.
– И как они обо мне отзывались?
– Нормально, подполковник. Порой даже с уважением. Совет один могу тебе дать?
– Слушаю.
– Когда в населенных пунктах выходишь беседовать с местными жителями – не бери с собой оружия. Никакого.
«Седой» определенно не шутил и не подкалывал.
– Почему?
– Уважения будет еще больше.
– Поясните.
– Если кто-то из них решится тебя убить, то его не остановят ни кобура у тебя на поясе, ни какая-либо твоя охрана поблизости. Знаешь, как они говорят? «Пришел с оружием – значит, уже боится».
– Принял к сведению, – замедленно сказал «Меченый»; идя для беседы с местными жителями вне помещений, самодельную кобуру со «Стечкиным» он не снимал