Изгой. Ольга Черенцова
за них. Эта её черта мне, в общем-то, нравилась. На чванливых жён миллионеров, которых полно в нашем районе, мать совсем не походила.
– Привет! – подошёл я к ней.
– Ты уже вернулся, – улыбнулась она. На ней был зелёный сарафан – под цвет нашего сада, и новая шляпка, которую она якобы себе купила. Я так ей и не поверил. Меня задело, что она предпочла подарок любовника, а мою шляпку засунула в шкаф. Но говорить ей ничего не стал, сдержался. Скажу позже, когда раздобуду доказательства её обмана.
– Мне надо что-то тебе показать, – сказал я.
– О’кей, только сейчас доделаю.
Она щёлкнула садовыми ножницами, и на её сандалии свалилась отрезанная ветка.
– Это срочно, пойдём, у меня в машине кое-кто сидит.
– Твоя новая подружка?
– Не подружка, а друг. Это самец.
– Не поняла. Какой самец?
Она стряхнула с сарафана прилипший лепесток, подняла с земли ветку и, отгоняя ею кружившую вокруг нас осу, двинулась за мной.
– В этом году всё разрослось, как никогда. Я думаю насажать анютиных глазок, обожаю эти цветы, – верещала она, пока мы шли.
– Знакомься, это Ваня, – представил я пса, распахнув дверь джипа.
– Какой очаровательный пёсик! – умилилась мать и тут же забеспокоилась, согласовал ли я с отцом.
– Нет, но он же вроде не возражал.
– Боюсь, он рассердится. Давай попросим бывших хозяев пока подержать собаку у себя, а мы тем временем отца уговорим.
– Хозяева уехали за границу, поэтому и продали пса, не могли взять с собой.
Поначалу я думал сказать, что подобрал Ваню на улице, но в этом случае мать развесила бы повсюду объявления, разыскивая владельцев.
– Хорошо, что-нибудь придумаем. Вид у него какой-то несчастный, эти люди плоховато с ним обращались.
– Во-во, я про то же, – кивнул я и тут заметил, что впопыхах забыл снять с ошейника брелок. К счастью, мать не обратила внимания. Она шла по дорожке впереди меня, и я незаметно отстегнул. На брелке были указаны телефон хозяина и имя пса: Грозный. Я чуть не прыснул со смеху. Ничего себе грозный! Загнанное доброе животное. Я потрепал беднягу за ухом. Он лизнул мне руку – поблагодарил за то, что я его освободил.
Мы вошли в дом. В коридоре стояла со шваброй в руках Роза. Её смуглое широкое лицо было покрыто капельками пота. Вид у неё был утомлённый. Немудрено: целый день драила такой большущий дом, готовила, стирала. Я бы на её месте уже лежал трупом. Увидев пса, она заохала:
– Господи, бедняжечка, кожа да кости, давайте помоем его и покормим.
– Сейчас покормим, а потом отвезём в собачий салон, там из него конфетку сделают, – сказала мать.
– Давайте я сама всё сделаю, – вызвалась Роза и повела Ваню в ванную комнату, на ходу приговаривая: – Ах ты бедненький мой!
Добрая она женщина, простая, душевная, без всяких заморочек. Поучиться бы у неё приятелям отца, уверенным, что весь мир у них в кармане. Интересно, что они