Коты и люди. Богдан Филатов
присев, словно это привычно,
Мордочкой грустной мгновенно сражал.
Дали шуршащих бумажек немало
Богу, жалея смурного зверька,
Да и кота покормили на славу —
Тот размурчался в ногах старика.
После исчезли тихонечко вместе,
Сели на лавочку в парке пустом.
«Ты, котофей, молодчина без лести! —
Гладил кота Бог по шерсти густой, —
Люди всегда пред котами смягчатся —
Ради котов распахнут кошелёк!
Что им замшелый скиталец несчастный!
Хоть человек, а совсем предалёк!
Я без тебя был не нужен прохожим!
Благодарю, что возник в нужный час!»
Кот прошептал: «Ошибаетесь, Боже!
Здесь проторчал бы впустую без Вас!
Я к магазинчику местному крался,
Где угощают меня иногда,
Но Вас заметил и рядом остался —
Если я с Богом, то будет еда!
Так и случилось, наелся же вдосталь!
Вас повезло повстречать на пути!
Разве же люди способны так просто
Мимо Создателя взять и пройти?!
С Вами и час на морозе – богатство!
А вот без Вас – жизни словно и нет…
Господи, нам надо вместе держаться!»
Бог, прослезясь, улыбнулся в ответ.
Пушистый корабль
Кот в зимнем перелеске
Корабликом плывёт.
По морю в белом блеске
Вперёд, вперёд, вперёд.
По морю в блеске белом
Он движется легко,
Бесповоротно смелый,
Пусть море глубоко.
Пусть разные преграды
Пытаются мешать —
Скользнёт проворно рядом,
Спеша и не спеша.
За лесом деревенька
Дым дарит облакам.
Ещё совсем маленько —
И встретит друг Полкан.
Лавируя меж сосен,
Петляя меж елей,
Доплыв, кот якорь бросит
У бабушки в тепле.
Родимая избушка,
Бревенчатый причал,
Где примется старушка,
Обняв, чуток серчать.
И пожурив немножко,
Прошамкает вопрос:
«Зачем, скажи, Тимошка,
Гулял в такой мороз?»
А кот поест на славу
И взглядом, как рублём,
Сверкнёт, что в море плавал
Пушистым кораблём…
Смерть побеждена
В бору, где в горестную осень
Он котофея схоронил,
Из-за густых огромных сосен
Нечасто солнца луч гостил.
Опять любимца навещая,
Он в полумраке замирал
И, бег минут не ощущая,
Былое вновь перебирал.
Незримо к другу возвращался —
Вспять поворачивал года!
Как будто с ним и не прощался,
Хоть намокала борода.
Здесь череда воспоминаний
Текла щемящим ручейком:
Дружок под боком на диване —
Сопит, пристроившись клубком.
А