Разбитая наковальня. Данила Ромах
молоточкам – тоненькая, на ощупь шёлковая. И третья – цепочка, ещё тёплая, как от прикосновения рук, – от наковальни к горну чрез весь зал.
– Так вот он как ориентировался… – мастерица рассуждала вслух, не стесняясь стража. – Как он ходил, я поняла, но как же он так работал?..
– Бездарность жил здесь по моей воле. Он просил меня дать место для работы – я дал. Владельцы цеха не сказали ни слова против.
«Ведь их здесь больше нет», – поняла Зань.
– Действительно… – она кивнула. – Задавайте свой вопрос.
И вновь солдат в своём же правиле хитро подыграл:
– А вы вопрос задать хотите?
– Да, хочу! – Она смекнула. – Вы видели его за работой?
– Да. Интересное зрелище.
– Не сомневаюсь, – буркнула она. – Небось, пальцы себе все отбил, пока тут возился…
– Нет, всё не так. Толковый мастер был.
День в горах Цынных – день потрясений.
– Но вы назвали его бездарностью, разве нет?
– Так он себя называл. Разве вы не ищете Зука Бездарность?
Мастерица засомневалась в здравии своего рассудка. Казалось, ум её рухнул с самой вершины и разбился, да так, что частей уже не сыщешь.
– Да, но…
– Предвещаю ваш вопрос. Зук Бездарность назвался сам, как вы, Зань Стук, дочь Регола Стука, кузнец из города Киррик.
– Но…
– Предвещаю ваш вопрос. Снова. Его успехи в деле особом сомнительны.
– А…
– Предвещаю ваш вопрос. Очень несложно, кстати, – мимолётом похвастался страж. – Бездарность не смог изготовить вот это.
В ящике, обмотанном плотной тканью, лежали изделия неясного назначения. Нечто столь тонкой работы, что металл можно было спутать со стеклом, льдом или застывшей искрой. Шарики не больше Заниного кулака, все схожие очень хитроумным содержанием. Зань взяла один из них – тот быстро согрел ладони мастерицы – и внимательно вгляделась внутрь конструкции. Золото, серебро, медные нити, опоясывающие сердцевину из колдунова железа… Всё вроде по уму, но какому – совсем не ясно. Затем достала ещё сферу и сравнила два устройства меж собой. Тут иной угол, здесь форма толще, но нашлось немало общих черт.
– Его изделия – что бы это ни было – не завершены, – заключила она тоном не своим, а Ленны. – Мотивы конструкций повторяются, чуть меняясь и чередуясь. Как песня с подзабытыми нотами. Что это?
– Я должен был предвидеть… – разочарованно прошептал страж. – В видении простого люда и высоких умов сей продукт человеческих и нечеловеческих усилий можно обозначить словом «душа».
ЗАНЬ: часть вторая
Зань Стук, дочь Регола Стука, кузнец из города Киррик, разрушила вековой сон Цынных гор. Грохот её молота тянулся от самых вершин и сходил до подножия, пугая жителей шахтёрского городка средь бела дня и ночи гулким, зловещим эхом. В мастерской Зука, вновь обжитой и всячески улучшенной, трудилась пленница горная, не считая дней и не жалея сил. Безымянный