Разбитая наковальня. Данила Ромах
ответила мастерица.
– Тогда я повторю.
Почти слово в слово алый странник вновь рассказал о непростом деле, о трёх шедеврах и о щедрой награде; снова помянул, сколь точны и совершенны должны быть эти орудия.
– Мы явимся в ночь трёх лун, через девятнадцать солнечных кругов, – объявил алый делец. – Мы щедры наградой, но и не скромны гневом.
– Мы согласны, странник Дэнда.
Тогда гость обнажил кинжал, оставшийся в напоминание о старом безумце, встретил остриё кончиком своего указательного пальца, почти неслышно зашипел от боли. Тёмные капли побежали по фалангам, через ладонь, оставаясь возле запястья.
– Тогда решено! – произнёс он громко. – Зань, Ленна и Игна согласны создать шедевры во славу владыки и передать нам в ночь трёх лун. Боги, души и звёзды – свидетели сего договора.
Он пошёл вокруг сестёр, роняя кровь в их длинные тени до тех пор, пока мрак не побагровел. Ещё каплю он бросил в пламя горна. Сёстры почувствовали, как будто что-то закралось в линии темноты, тянущиеся от их пят.
Огонь покраснел, заливая кузню светом неверным, проклятым. То был не трюк, даже не магия: что-то совершенно иное, в старых книжках предписанное существам, стоящим у самых истоков человеческого знания о колдунстве. Пламя моргнуло – и стихло, как если б не было его. Недолгий ритуал, скрепляющий слова тенью и кровью, окончен.
Заскрипела лестница, ведущая на второй этаж. Босые ноги, спотыкаясь о потревоженный сон, несли своего напуганного владельца к дочерям.
– Что здесь происходит? – влетел в кузню старый мастер. – О Междумирья Жители, кто эти люди?
Отец пригляделся – и замер в ужасе. Алые лица, являвшиеся ему в глубоких кошмарных снах, перешли порог дома кузнеца и смотрели на него из полумрака, сверкая лунами-глазами. Слуги стояли, обвивая дочерей мастера цепями страшного долга, пальцы алого господина, призванного безумцем в мир людей, ощущал он на шее своей, и дыхание Регола ненадолго прервалось.
Он их узнал.
– Как вы попали внутрь?! Кто дал вам право?! – взревел Регол, подбирая могучей рукой неподъёмный сёстрам молот.
– Ваши скромные дочери сами впустили нас, о великий мастер, – поспешил успокоить кузнеца Дэнда. – Я был уже при смерти, когда свалился внутрь, я не мог ступить и шага без помощи вашей дочери. И братца ввели хоть и по моей просьбе, но по воле собственной. Так мы и оказались внутри.
Отец семейства бросил испуганный взгляд на порог своей кузни, своего дома. Слова, оставленные предками, холодным светом едва мерцали. Каждый слог в них был цел и невредим, а значит, лишь хозяева могли пустить в свою обитель нечисть.
– Хитёр, хитёр подлец! – признался вслух Регол Стук. – Скажите, дети мои, не заключили же вы с ними сделку? Не взяли ли вы на себя обязанность перед этими тварями?
– Взяли. Взяли. Взяли… – затараторил Улулад, не упрятав пустоты остекленевших глаз.
Охнул отец, осел лицом, поник членами своими. Чума прокралась в кузню мимо знаков человечьих сил. Гадкой хитростью твари обошли ловушки, через которые даже демон