Блокадные будни одного района Ленинграда. Владимир Ходанович
щели-убежища в самом парке и – в то время – судоходной Екатерингофкой с ее быстрым течением и Обводным каналом.
B. Г. Григорьев, живший в годы блокады напротив парка имени Ленина, в своих воспоминаниях пишет: «У кого были силы, несли труп в парк и клали в одну из щелей-траншей, которые мы летом [1941 г.] готовили для укрытия населения, а теперь они пригодились для захоронения. Была надежда, что потом людей перезахоронят…». По мнению автора, этого не произошло[19].
C. В. Яров приводит факт, что временные захоронения были в Александровском саду [20].
Одна из участниц «трудовой повинности по очистке дворов» весны 1942 г. рассказывала (уже в эвакуации), что «трупы весною свозились в детских колясочках и спускались в реки и каналы»[21].
Я обратился к архивным документам.
В ЦГА СПб, в деле спецчасти исполкома Ленгорсовета «Именные списки на граждан Ленинского района, погибших от артобстрела, бомбежки и голода за период блокады»[22], на обеих сторонах двухсот четырех листов – 17 989 фамилий, почти все – с именами и отчествами и указанием года рождения. Но отсутствует графа «место проживания» или «прописки».
В архивной описи домовых книг самая поздняя (например, по Лифляндской улице) датируется 1931 г.
На сегодняшний день основным опубликованным источником сведений является 35-томное издание «Блокада, 1941–1944, Ленинград: Книга памяти» (далее – «Книга памяти»). В ней приведены данные более чем на 630 тысяч человек. Место их проживания указано на момент смерти.
Но даже это издание не дает возможности получить обобщенные данные, сколько всего жильцов данной улицы или такого-то дома скончалось. Я просмотрел все 35 томов[23].
Во-первых, местом проживания ряда умерших указан только административный район города (что указывалось на лицевой стороне выдававшихся свидетельств о смерти), а самые ранние по времени даты смерти относятся к октябрю (а не сентябрю) 1941 г.
Второе. В конце первого тома «Книги памяти» помещен текст «От редакционной коллегии». В нем указывается, в частности, что сведения, достоверность которых сомнительна, обозначены вопросительным знаком в скобках; разрозненные и обрывочные сведения о месте проживания заключены в угловые скобки.
К сожалению, это исполнено применительно не ко всем лицам, показанным в томах «Книги». Для примера, только по одной Лифляндской улице в четырнадцати случаях указаны номера домов, которые на данной улице ни до войны, ни после войны не существовали[24]. По нескольким номерам домов возможны опечатки[25].
Указать, сколько человек, проживавших на улице Калинина, умерло в годы блокады, объективной возможности также нет. В «Книге памяти» показано 524 человека. Но! До декабря 1956 г. в Ленинграде существовали две улицы Калинина: одна – от Ушаковской улицы до Таракановки, вторая – от Большого проспекта Петроградской стороны до Сытнинской улицы. В издании не приводятся уточнения, к какому району относился
Цит. по:
ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 2. Д. 5.
Блокада, 1941–1944, Ленинград: Книга памяти / Правительство Санкт-Петербурга. Т. 1: А (Ааб-Андрианов) / [редкол.: В.Н. Щербаков (предс.) и др.]. СПб.:, 1998. С. 716.
См., например: Блокада, 1941–1944, Ленинград: Книга памяти. Т. 1. С. 173; Т. 7. С. 330; Т. 8. С. 312; Т. 12. С. 180;. Т. 17. С. 422, 429; Т. 18. С. 267; Т. 19. С. 293; Т. 33. С. 601; Т. 35. С. 391.
Там же. Т. 2. С. 134; Т. 8. С. 331.