Фашисты. Кирилл Рябов
няс завуть?
Наташе стало противно. Ирочке, кажется, тоже. От старухи пахло пылью, паутиной и, возможно, могилой. Она достала из кармана конфету и чуть ли не силой запихала Ирочке в руку.
– Утю-тю-тю-тю. Какая миленькая, какая розовенькая.
– Простите, – сказала Наташа. – А вы тоже на пробы?
Старуха выпрямилась.
– Куда? – спросила она.
Из длинного коридора вышла полная женщина лет пятидесяти, стриженная под машинку.
– Так-так, – сказала она басом. – Все в сборе? Идёмте переодеваться.
Народ потянулся в коридор. Наташа стояла на месте. Заметила, что Ирочка разворачивает конфету, отобрала и сунула в карман. Дочь выпятила нижнюю губу и прослезилась.
– Это плохая конфета, – сказала Наташа. – Её нельзя кушать.
– Почему?
– Бабушка носила её в попе.
Ирочка сморщилась и высунула язык.
– Я тебе куплю хорошую конфету.
– Мамочка, а можно мне «Баунти»? Я так её люблю.
Женщина, стриженная под машинку, подошла к ним.
– Вы на съёмки «Фашистов» пришли?
– А я даже не знаю, – ответила Наташа, зачем-то достала телефон и зажгла экран, будто там была подсказка. – Нас пригласил Валерий Александрович Кузин.
– Идёмте переодеваться.
– А Кузин?
– Я за него, – сказала женщина.
– А что сейчас будет? Пробы? – спросила Наташа, шагая за женщиной.
– Зачем пробы? Сейчас переоденетесь и поедете на съёмки.
– Так сразу? А текст? Я не знаю, что говорить. И не репетировала.
– Ничего страшного, – сказала женщина насмешливо. – Тебя как зовут?
Она наклонилась к Ирочке.
– Иришенька солнышко, – ответила та важно.
– Ишь ты!
– А вас? – спросила Ирочка.
– Галина Антоновна, – произнесла женщина медленно и громко.
– А я думала, будут пробы, – продолжала Наташа.
– Да чего время тратить.
Они поднялись на второй этаж и зашли в костюмерную. Большое помещение было заставлено вешалками. Вестибюльные старики получали одежду для съёмок и уходили за ширмы.
– Наталья! – крикнула Галина Антоновна.
– Что? – дёрнулась Наташа.
– Это я не вам.
Пришла девушка лет двадцати с усталым лицом.
«Она тоже Наташа, – подумала Наташа. – Как я».
– У нас тут мать-героиня, – сказала Галина Антоновна. – Переодень.
– Сделаем.
Наталья привела Наташу с Ирочкой в закуток. Забрала паспорт и принесла одежду: старое платье, телогрейку и бомжеватого вида ботинки. Ирочке досталось чуть более симпатичное платьице и сандалики.
– Переодевайтесь, – сказала Наталья, закрыв закуток шторкой.
– А нижнее бельё оставлять? – спросила Наташа.
– Ну, это уж как хотите.
Сначала она переодела Ирочку, потом переоделась сама. Нижнее бельё оставила. Ботинки оказались твёрдые, как дерево, и очень узкие. Наташа с трудом втиснула в них ноги.
– А