Темноволье. Дем Михайлов
мне судить твою глупость. Следуй за мной. И не вздумай пытаться убежать.
– Я ведь сам пришел.
– Сам, – признал спокойно шагающий к тюрьме страж. – Но вдруг ты передумал?
– Была такая мысль, – признался я, двигаясь за конвоиром. – Но нет. Я не убегу.
– Каяться не хочешь… бежать тоже… зачем же ты сдался?
– А разве вор не должен сидеть в тюрьме? – удивился я, и страж чуть не споткнулся, скользнув по мне еще более озадаченным взглядом.
– Мысль верна… но из твоих уст звучит насмешкой.
– И в мыслях не было. Закон есть закон.
Следующие пару минут мы молчали. Сначала прошли через приоткрывшиеся двери, оказавшись в небольшом помещении с минимальной безликой обстановкой. Я мысленно отметил, что мы вошли через левую крайнюю дверь. Из гайдов я знал, что в этом помещении у меня потребуют сдать все опасные предметы на временное хранение. Если предметы темные или краденные – их не вернут. Поэтому без всяких пояснений я подошел к еще одному столу, за которым сидела суровая женщина в стальных доспехах, и развел руками:
– Мне сдавать нечего. Рубаха, штаны и босые пятки. А из опасного и рокового при себе лишь моя улыбка, – я ослепительно улыбнулся, осветив радостным оскалом тускловатую обстановку.
Женщина в доспехах глянула разок на меня с таким безразличием, что я со своей дурацкой улыбкой ненадолго окаменел. Чуть оправившись, я попробовал еще разок:
– Моя улыбка топит сердца прекрасных принцесс и побуждает их к бунту. Так заприте же меня скорее и выбросьте ключ!
Взгляд был еще холодней и безразличнее. Как колом в сердце…
– При тебе нет ничего опасного, – равнодушно произнесла она и указала рукой на следующую дверь. – Как и в тебе самом…
– Обидно, – признал я, поворачиваясь в указанном направлении. – Вот прямо очень даже обидно…
– Камера номер шесть! – скомандовал стоящий в углу и не сразу замеченный мной страж-громила ростом под два с половиной метра, но при этом человеческой расы.
В руке у него было здоровенное копье, что едва не царапало низковатый потолок.
Десяток шагов… и я вошел в крохотный каменный мешок. Решетка с грохотом захлопнулась. Коротко оглядевшись, я пожал плечами и опустился на каменные нары у стены. Рядом со мной каменный кувшин с чистой водой – я уже глянул описание. На стенах живописно развешаны цепи пустых кандалов, есть пара решетчатых окошек, в углах густая пыльная паутина, кто-то шкребется в крохотных отверстиях в кирпичных стенах, с потолка нет-нет звонко капает. В общем, вот она – золотая классика средневековья. Еще не хватает дыры в полу для справления нужды, но тут без этого решили обойтись, заменив ее низким широким кувшином в дальнем углу.
– Прямо как математическая задачка, – пробормотал я, переводя взгляд между двумя кувшинами. – Из одного пьешь – в другой переливаешь. Вопрос: за какое количество лет отсидки вор Шмыг перельет необходимые для освобождения две тонны воды?
За левой стеной кто-то хрипло закашлял,