МРОТ с того берега Ганга. Алексей Вербер
о добровольно-принудительном ввозе в Зону-93 второсортных деятелей культуры (таких, как Удаленкин) было несколько запоздалым. Ситуация на мухловских улицах все больше выходила из-под контроля, и не было действенных рычагов, чтобы ее стабилизировать. Гоп-стопы, возрожденные местной шпаной из архаики девяностых, мутные разборки со стрельбой, изнасилования (причем в переплет попадали далеко не только дамы), протестные крестные ходы во главе с неугомонным Благослобаном стали нормой.
Что касается зараженных, то добрая их половина доживала свой короткий век в комнатках наспех построенных бараков, некоторые из которых уже начали рушиться. Они редко показывались на улицах – по большей части для того, чтобы получить пачку-другую быстрорастворимых химикалий во время раздачи еды, организованной филантропами с "материка".
Сотрудники полиции, хоть им и обещали после двух лет усердной службы в этом бардаке выход за периметр с полным пансионом, все меньше реагировали на происходящее. Во-первых, вирусная депрессия косила и их ряды. Во-вторых, они начали догадываться, что их не выпустят. Пока что право выезжать из Зоны было только у напомаженных опричников в темных костюмах из Службы Системной Санитарной Безопасности (СССБ), которую как раз и возглавлял Неважно Кто.
Всем остальным – врачам, пожарным, строителям, которых завозили пачками, даже муниципальным чиновникам – только обещали пропуск в большой благополучный мир "когда-нибудь".
Конечно, Центр был обеспокоен тем, что обитатели Мухлова начали терять способность к подчинению. Но еще больше их беспокоила обстановка на границе.
С каждым днем у колючей проволоки (благо что она была под напряжением) скапливалось все больше мротных со стеклянными глазами, которых на заставах не без основания называли зомбаками. Иногда они выстраивались в ряд и часами надрывно мычали. Иногда, подобно героине "Вия", они ходили вдоль периметра, пытаясь отыскать хоть какую-то лазейку.
Дислокацию внутренних войск, охранявших границу с Зоной, пришлось перенести от "колючки" на 200 метров – чтобы никто не смог увидеть остекленевшие глаза "зомбаков" и услышать их зловещее мычание. К заставам подтягивали подкрепление. Командование всячески пыталось приободрить бойцов, но бедным «пограничникам» все чаще снилось, что тысячи мротных и впрямь нашли лазейку и прорвались.
Поведение зараженных не поддавалось логическому объяснению. По идее, все они должны были бессильно корчиться в бараках. Почему значительная их часть начала вдруг скапливаться у "кордона" – аналитики понять не могли.
По одной из версий, больных депрессией угнетало и тревожило то обстоятельство, что они находятся в замкнутой (пусть даже относительно просторной) локации. Возможно, они пытались это обстоятельство изменить – и выйти таким образом не только из Зоны, но и из терзающего их состояния.
Но существовало также мнение, что термоядерный негатив, возникавший в ходе развития депрессии, не все "зомбаки" обращали на себя. Согласно этому мнению, многие из них направляли появившуюся