Трехликая сторона. Роксана Форрадаре
непутевой помощницы и не ожидал.
– Кого ты хотел бы выбрать в соперники на испытании, Диня?
– Принца Антея, – уверенно ответил мальчик.
– Разве не следует выбрать кого-нибудь менее сильного? Что будет, если ты проиграешь?
– Мое обучение затянется еще на год, но искать легкие пути – удел трусов, – отрезал Диника. – Ассасином не может стать трус.
– Обход препятствий – это скорее хитрость, чем трусость, – не согласилась я. – Ведь именно хитростью славится ваш клан. В смысле наш.
– Вы рассуждаете, как Нодред, – он поправки не заметил или сделал соответствующий вид. – Он говорит, что в пекло лезут лишь рыцари, чтобы побаловать свою гордость, но из его слов выходит, что у ассасинов вообще не существует представления о чести, а я отказываюсь мириться с этим.
– Ты хороший парень, Диня. Мне повезло встретиться с тобой.
Время неумолимо неслось вперед, непривязанное к календарям, будням и выходным. Оно буквально утекало сквозь пальцы – до третьего месяца я вела подсчет дней, которые провела в Танатре, однако теперь я сбилась. Мне было неясно, на что ориентируются трехлистники, говоря такие слова, как «месяц» и «год», и как они вообще следят за своим возрастом. Я помнила, что Диника упоминал какие-то Листопады, но даже когда Варго рассказал мне про них, намного понятнее не стало.
– Года у нас считаются по Листопадам. Промежуток между двумя Листопадами – и есть год. Измерение получается довольно приблизительным: иногда Листопады запаздывают на пару лет, а иногда случаются раз в десять месяцев, однако они – наш единственный ориентир. Вот так и судят. Следующий Листопад будет еще нескоро…
Света так и не приспособилась. Она таяла, точно хрупкая свеча перед раскаленной печью: часто болела, питалась через силу крошечными порциями и каждый вечер задавала мне вопросы о доме, ответить на которые я была не в состоянии. Ее подавленные настроения передавались всем, мимо кого она проходила сгорбленной тенью, и я частенько прикрикивала на нее, заставляя взять себя в руки, утверждая, что нам еще предстоит найти Алекса и Сержа и вернуться в наш мир, а потом запиралась в своей комнате и утыкалась лицом в подушку, сглатывая горький привкус лжи с языка.
После подобных разговоров чувство безысходности не покидало меня еще очень долго.
– Ты совсем раскисла, Кира, – голос Юну пронзительно отбарабанил над моим ухом. – Уверен на сто девятнадцать процентов: тебе нужно освежиться. Держи список трав, добудь, по крайней мере, половину к завтрашнему дню, у меня кончаются запасы.
– Да, – вяло согласилась я.
На первом месяце работы у лекаря мне казалось, он попросту издевается, чуть ли не ежедневно утверждая о том, что его запасы якобы на исходе. Лишь позднее, лично пронаблюдав за тем, сколько душицы уходит на подхватившего бронхит ассасина по имени Крамир, я оставила подозрения насчет специфического чувства юмора Юну.
Путь к лошадиному стойлу пролегал через грязевое облако органических животных удобрений,