Нагуаль. Вергилия Коулл
в ответ на извинения. Всем тем, что я не могла логически себе объяснить, даже если бы пожелала.
– Одевайся, – Джеймс поставил на край постели возле моего бедра большой хрустящий пакет из коричневой бумаги с логотипом известного бренда. Мои извинения он решил никак не комментировать, но, к счастью, все же и не засмеялся.
То, что я до поры даже не заметила, что у него в руках что-то есть, говорило лишь о том, насколько он сам поглотил и занял все мои мысли. Я потянулась к пакету, отогнула краешек и запустила руку, трогая одежду. Пальцы наткнулись на жесткий прямоугольник – бирку. Все новое, только что из магазина. И, насколько я в свои студенческие времена ориентировалась в цене, стоит недешево.
– Это подарок или ты просто сжег всю мою старую одежду? – вырвалось у меня против воли.
Несколько секунд Джеймс смотрел на меня с явным и неприкрытым недоумением, а затем все-таки расхохотался. Смеялся он заразительно, мне даже самой захотелось улыбнуться, и только прежняя обида и удивление на то, что он не приносил и не присылал мне более прозаичных и дешевых, но и более необходимых вещей, будь то нижнее белье, зубная щетка или резинка для волос, не давали мне этого сделать.
– Ну ладно, пошутили и хватит, – бросил он уже серьезно, прекратив смех так же внезапно, как и начал, и хлопнул ладонью по пакету, – здесь все, как ты любишь, одевайся и поехали, у меня нет времени ждать.
В отличие от меня, извиняться он, похоже, вообще ни за что не собирался, как будто считал само собой разумеющимся, что жену не требовалось навещать. Ладно, я пообещала себе, что разберусь с этим позже, в нашем долгом и, как хотелось верить, счастливом совместном будущем. Но тут обозначилась новая проблема. Я понимала, что если у меня есть супруг, то он наверняка уже видел меня голой, но в моем, еще не успевшем переключиться с прошлого на будущее сознании, ослепительный мистер Джеймс Уорнот оставался не очень знакомым мужчиной, с которым у меня ничего, кроме недопоцелуя, толком и не было.
Нет, я не была чертовой скромницей и девственницей, если остатки памяти не подводили, вроде бы даже в двадцать уже не являлась, разве что за четыре года, выпавшие в темный осадок, не решила сделать себе операцию по восстановлению плевы, но все равно мне показалось некомфортным обнажаться перед Джеймсом вот так, здесь и сейчас.
– Можно попросить тебя выйти? – подняла я на него умоляющий взгляд.
– Конечно, без проблем, – к моему великому облегчению сразу же согласился он и вышел, бесшумно притворив за собой дверь.
Я тут же откинула одеяло и спрыгнула с кровати. Обогнула ее, взяла пакет и вытрясла содержимое на постель. Внутри оказалась красивая шелковая блузка и длинная лента к ней, которую следовало продевать в петли у горла и завязывать на пышный бант. В комплекте шла узкая юбка-карандаш, вполне сочетающаяся по цвету. Ценник, как я и предчувствовала, витал где-то на заоблачной по моим старым меркам высоте. Для верности я засунула руку в пакет и пошарила по пустому