Если случится чудо. Л. Дж. Шэн
на углу Хаустон-Ист и Бродвея). К нашему столику плавной походкой направляется Уитни, помощница Райнера и чертова сука. Ее бедра раскачиваются как маятник. Платиновые волосы уложены в короткий боб так четко, будто парикмахер пользовался линейкой. Платье, напоминающее БДСМ-униформу, скроено из кожаных полосок, прикрывающих лишь грудь и бедра. Уитни наклоняет голову и выпячивает алые губы.
Люди за столиком замолкают, потому что Уитни хранит секреты так же, как я воздерживаюсь от углеводов. Пример: хлебные палочки и вино.
– Аврора, – вкрадчиво произносит она, положив на талию руку с идеальным маникюром.
Все зовут меня Рори, но Уитни – только Авророй. Однажды на фотосессии одного известного поп-певца, куда она заявилась вместе с Райнером, я совершила оплошность и упомянула о неприязни к своему полному имени. С тех пор я для нее только Аврора. Скажи я, что у меня аллергия на деньги, Уитни тут же переведет все средства компании на мой банковский счет.
А это мысль.
– Уит. – Не удостоив ее взглядом, я засовываю в рот последний кусочек хлебной палочки.
– Мистер Райнер хочет поговорить с тобой на балконе. – Уитни смотрит над меня, сведя выщипанные брови. Честное слово, она получает удовольствие, когда прочищает горло и с намеком добавляет: – Наедине.
Расправив плечи и высоко задрав голову, я опрокидываю для храбрости третий бокал вина и иду на террасу в вип-ложу. Райнер скор на сексуальные домогательства, тем более под кайфом и пьяный. А сейчас он точно пьян. Я засовываю салфетку с логотипом отеля в кармашек платья. Оглянувшись, вижу, что Уитни усаживается на мое место и кладет накрашенные красным когти Кэлламу на плечо, попутно стрельнув в его сторону приторной улыбочкой. Уитни из кожи вон лезет, чтобы доказать свое превосходство надо мной. И это, конечно же, так, если в качестве критерия брать мошенницу из искусственного пригорода «Отчаянных домохозяек».
Напоследок я вижу, как она шепчет Кэлламу что-то сокровенное. Он хмурится, отрицательно качает головой и кажется расстроенным ее предложением.
Распахнув двойные двери, я выхожу на совершенно пустой балкон. Здесь холоднее, чем в сердце у моей матери. Я потираю руки, проклиная себя за то, что оставила пальто в зале, и ступаю к перилам, с восхищением взирая на панораму.
Стоит мороз, но мне всегда холодно. С самого рождения и сколько себя помню я всюду ношу свитеры и пуховые куртки. Словно моя кожа навсегда покрыта невидимой коркой льда.
Я смотрю вверх, на звезды, и даже при такой погоде восторгаюсь их красотой.
Слышу приближающиеся за спиной шаги. На плечи опускается что-то тяжелое. Дорогое шерстяное пальто, еще хранящее тепло чужого тела. Пальто пахнет роскошным мужским ароматом: землей, сосной, сигаретами и слишком затратным для розничной продажи одеколоном. Сбоку появляется тень. Он ставит стакан с виски на широкие мраморные перила, облокачивается на них почти рядом со мной, но не касается.
Я поворачиваю голову, ожидая увидеть Райнера, но сталкиваюсь лицом к лицу с… Мэлом.
С моим Мэлом.