Если случится чудо. Л. Дж. Шэн
потому что с сайта моя бронь пропала, а свободных номеров у них не осталось. Закинув свой небольшой чемоданчик в отель около Темпл-бар, я приняла душ, съела полпачки засохших чипсов из мини-бара и ужаснулась счету, который мне придется оплатить за непредвиденную смену жилья, что, несомненно, на корню пресечет мою мечту обновить камеру перед отъездом в колледж.
А потом еще мама позвонила, сообщив в своей фирменной тактичной манере, что после поездки в Ирландию домой я могу не возвращаться.
– Что это вообще такое? – потребовала она объяснений. – Во-первых, он умер. Во-вторых, жила ты без него и прекрасно жила бы дальше. Уж тут поверь мне на слово, солнышко.
– Легко тебе говорить. Ты так и не позволила мне выяснить это самой.
– Он был пьяницей, дармоедом и жутким бабником.
– А еще талантливым и смешным и каждый год присылал мне подарки на Рождество и дни рождения. И его презенты были занимательнее твоих подарочных сертификатов в «Сефору» и сыворотки для роста бровей, – буркнула я.
– Прошу прощения, я хотела, чтобы у тебя были полезные вещи. На них ты могла приобрести отличный тональник, чтобы замазать родимое пятно. Легко быть прикольным родителем, не участвуя в воспитании дочери! – фыркнула мать. – Ты ищешь свою сводную сестру? Спорим, она живет в расфуфыренном доме? Деньги ведь кому-то достались.
Так она намекала, что деньги наверняка достались не мне.
Я хотела найти сводную сестру, но не знала, с чего начать. Если честно, поездка вообще вышла спонтанной. Мне вдруг захотелось побывать в стране, где похоронен папа. И чего я ждала? Некой мистической связи с этим холодным камнем под головой? Возможно. Но вслух никогда не признаюсь.
– Все сказала, мам?
– Попрошу не разговаривать со мной в подобном тоне, юная леди. Я жизнь положила на твое воспитание, пока он лишь пропивал твое наследство.
Я фыркнула.
Деньги, деньги, деньги. Все всегда сводится к деньгам.
– Поверить не могу, что его похоронили рядом с церковью, – задумчиво произнесла мама. – Надеюсь, трава, как его сердце, не почернеет.
Пожаловавшись на свои слишком заметные недавно окрашенные пряди и выжав из меня обещание купить в дьюти-фри на обратном пути блок «Парламента», мать повесила трубку.
И вот я здесь, сижу на кладбище посреди Дублина и пялюсь на серую белку, которая глазеет на пачку чипсов, торчащую из моего рюкзака. Завидую меховому покрову зверька. Я всерьез подумываю, что с удовольствием бы ходила в меховой шубке, только бы спрятаться от вечного холода.
– Да они даже невкусные. Зачем мариновать чипсы? Дикость какая-то. – Я вытаскиваю пачку из рюкзака, достаю кусочек и бросаю белке. Испугавшись, она отпрыгивает, но через секунду робко крадется к угощению. Животное нюхает пластинку, хватает крохотными коготками и удирает на ближайшее дерево.
– Там, откуда я родом, тебя бы арестовали за пособничество убийце, – раздается за моей спиной дребезжащий голос.
Я резко оборачиваюсь. В нескольких шагах от отцовской могилы стоит священник: черная ряса, большой крест, выражение