Лживые зеркала. Дейзи Вэнити
ли у нее спина, и задумалась.
Дарлинг идиот. Но, должно быть, что-то он делает правильно, иначе мистер Уоррен давно бы его вычислил. Юноше хватило сообразительности переманить слуг и близких шпионов на свою сторону – Уинифред была уверена, что, как и с ней, к каждому Дарлинг нашел подход. А о ней он, разумеется, все узнал от мисс Гэмпстон. Идиот он или нет, но у него должны быть свои цели, а о них Уинифред пока не знает ничего. Она с раздражением откинула завитую голову на бархатную подушку сиденья. Хватило же ума у этого франта выйти в свет под собственным именем! Теперь вокруг него и его дома-офиса будут ошиваться безумные мамаши с дочерями на выданье. Так он зарекомендует себя разве что как завидный жених, а не соперник мистера Уоррена. Но что же ему нужно? Он старый враг ее хозяина? Нет, для этого он слишком юн. К тому же что им делить? Самоуверенный богатый юнец, пытающийся свергнуть короля – уже больше похоже на правду. И звучит глупо, очень в его духе.
Уинифред застонала и несколько раз легонько стукнула головой о подушку. Ее раздражало, что деньги запросто достаются таким идиотам, как Дарлинг, а ведь они даже не умеют ими распоряжаться! Сидят на золотых слитках, как собаки на сене, или тратят их направо и налево. Ей самой деньги приходится зарабатывать тяжелым трудом – не самая ужасная участь, если учитывать, что в работе у нее недостатка нет. Но как было бы приятно родиться в богатой семье и никогда не задумываться о деньгах!
Об этом Уинифред размышляла с тянущей, жадной тоской, рассматривая особняк Дарлинга через окошко экипажа. Она со злостью задернула бархатную шторку и распахнула дверцу.
Подав руку, кучер помог ей выбраться. На этот раз она хорошенько его рассмотрела. Это был высокий, крепко сложенный мужчина лет тридцати, с широкими плечами и массивным подбородком. Несмотря на квадратную челюсть и маленькие, глубоко посаженные глазки, выражение лица у него было дружелюбное и простодушное.
Наверняка он думает, что она любовница хозяина. От этой мысли Уинифред захотелось расхохотаться. Если бы Дарлинг каким-то чудом забрел в публичный дом, уже через пять минут проститутки выпроводили бы его, понятия не имея, что с ним делать.
Все еще пребывая в раздражении, Уинифред брезгливо забрала ладонь и не кивнула в благодарность улыбающемуся кучеру. Все слуги Дарлинга были блаженными, как их хозяин.
Встретив Уинифред, Миллард сразу провел ее в Малый кабинет. Сегодня он был гораздо любезнее – принял ее плащ и даже попытался завязать беседу по пути, – но Уинифред не собиралась топить лед с этим мелочным дотошным старикашкой. На все вопросы она отвечала односложно и с подчеркнутой неприязнью, и вскоре Миллард оставил ее в покое. Постучав в дверь Малого кабинета, он поклонился и оставил Уинифред одну. Не дождавшись ответа, она толкнула дверь и вошла.
Дарлинг полулежал в низком кресле, вытянув длинные ноги. К груди он прижимал картонную папку, полную бумаг с разноцветными нитями вместо ярлыков. Его глаза были закрыты, а губы чуть разомкнуты. Он спал. Словно завороженная, Уинифред бесшумно закрыла дверь и подкралась