Теория айсберга. Кристофер Буикс
я знаю, глуповато получается. Но мне вдруг показалось, что это не так уж плохо звучит.
Утро прошло, мягко говоря, не совсем так, как мне представлялось. Почерк мадам Камон было не так-то легко расшифровать, и мне то и дело приходилось останавливаться и спрашивать дорогу.
– Дом мадам Лотрек? Да, конечно, знаю. Это на углу улицы Мальт. Налево, потом два раза направо.
Я тут же срывался с места и набирал скорость, одним глазом поглядывая на часы. Один раз налево. Два направо. Дома мелькали один за другим, и из них – улица за улицей, цветник за цветником – складывался план Фижероля в натуральную величину. Одни кварталы казались мне знакомыми, в другие я никогда не заглядывал. Я с удовольствием подставлял ветру лицо и, несмотря на жару – было, наверное, градусов тридцать или около того, – гнал так, что слегка хмелел от скорости.
Все, кому я должен был привезти книжки, оказались слегка с приветом. Мадам Лотрек насильно скормила мне целую пачку печенья и только потом отпустила. Мсье Жансак минут десять говорил мне об искусстве изготовления самодельных хозтоваров, и я едва не уснул у него на пороге. Мадам Уиллоуби («Мисс Уиллоуби, пожа-алуйста!» – поправила она) встретила меня в шелковом платье с пурпурным узором и с лицом, загримированным так, словно она вот-вот выйдет на сцену лондонского театра. Мадам Гед рассказала мне, что когда-то была музой великого монпарнасского фотографа шестидесятых. А мсье Лангр явно заказал приключения тигренка Момо по ошибке, потому что, когда я протянул ему альбом в картонном переплете, он с оскорбленным видом на него уставился, а потом спросил, кто я такой и с какой стати его побеспокоил.
– Я т-тут насчет б-б-б… – запинаясь, пробормотал я.
– Бабочек?
– Н-нет, насчет б-би…
– Билетов?
– …б-б-б…
– Разродишься ты уже, наконец?
Примерно так мы продолжали беседовать еще минуты две, потом я отчаялся, сдался и укатил на своем велосипеде.
К половине одиннадцатого я почти закончил развозить книги. Жара стояла убийственная, и я совсем выдохся. Оставался всего один читатель, которому я должен был доставить заказ, некий мсье Эрейра, он жил на окраине города. Это был самый длинный маршрут – не сравнить с другими, и мне пришлось несколько раз сверяться с планом, чтобы не сбиться с пути. Дорога шла вдоль океана, но меня это не так уж радовало. Я крутил педали и не мог удержаться, чтобы не смотреть, как вдалеке образуются волны. На горизонте царило невероятное спокойствие. Ни ветерка. Солнце палило так, что мне захотелось положить велосипед на траву и броситься в воду.
Но даже думать об этом было мучительно. В голове застучало, мозг раздирали противоречия. Океан и притягивал меня, и пугал. Передо мной замелькали отрывочные, бессвязные картинки того дня. Шум волн у меня над головой. Мощь вала, который тащил меня на камни, и я не мог сопротивляться. Сильнейший удар.
Велосипед внезапно перестал подчиняться мне. Кеды соскользнули с педалей, руль вильнул, из-под колес полетел гравий. Я задыхался