Коллекция королевы. Ан Ци
крокодил там у них. Я не понял, в аквариуме что ли? Сейчас всякий на свой манер с ума сходит. Ты можешь запись потом послушать. Само собой. Но я тебя послушать тоже хочу.
– Угу, так вот. А потом бабушка своей дочке, помнишь, этой «рыжей и ражей», что в ориентировке командиршей зовут, по мобильнику позвонила. Затем наш подошёл. Ну, сначала опять трали-вали, да ой-ой-ой, давно не видались, да как я рад. А дальше коротко так, не называя имён. Потом она его о чём-то спросила, и он ей, представляешь, стишок прочёл. Детский такой.
– Стишок говоришь? И впрямь, чушь какая-то. Снова, верно, в воспоминания ударились. Может, это у них отрядная песня была такая.
– Тебе шеф про них толком объяснил? Я, веришь, вообще не в курсе что за люди. Задание получил, и вперёд.
– Я тоже сначала думал – меньше знаешь, лучше спишь. А сегодня шеф сказал, что это дело по классу «very important person» пойдёт. И важняк из органов подключился. И вообще – «аллюр три креста!»
– А это что за петрушка?
– Да ерунда. Одним словом, срочно. Вот он нас завтра в «Мурзилке» собирает и обещал просветить.
***
Кирилл вышел на Арбат, повернул налево, и не торопясь, пошёл по направлению к Арбатской площади.
– Как я любил когда-то эти места, и вот… Я так давно тут не был, и не тянет, честное слово, – огорчился он. – Всюду кич, беспросветная пошлость и утомительное многолюдство. Именно не весёлое оживление красивого туристического центра, которое, как шампанское в бокале, шипит и выплёскивается, поднимая настроение и случайным прохожим, и спешащим по неотложным делам горожанам. Нет, такое вот бестолковое, как бы это сказать? Толпление, что ли. И странно, даже здесь на удивление мало иностранцев, несмотря на бесчисленные лотки с матрёшками, «русскими» ушанками, аляповатыми подделками под Палех, Гжель и Хохлому. Не сравнить с чудесным Замоскворечьем, или скажем, с чистопрудными переулками. Жалко ужасно.
Надо было где-то поесть. Задумавшись, он миновал сам Арбат, а вместе с ним и Прагу, куда собрался зайти. Возвращаться назад стало лень. Кирилл глянул по сторонам. Слева от себя он заметил широкую мраморную лестницу, украшенную ажурным бронзовым литьём в виде виноградной лозы, уставленную терракотовыми вазами с цветами. Вывеска многообещающе приглашала в новый грузинский ресторан, а из окон лилась нежная мелодия «Сулико». Бисер, почувствовавший голодные спазмы в желудке, больше не раздумывал. Он поднялся по лестнице, миновал усатого кавказца в черкеске с газырями, исполнявшего роль швейцара, вошёл в высокие двустворчатые двери и оторопел. Огромный трёхсветный зал был стилизован под горное ущелье. Далеко внизу струились ручьи, по настоящим гранитным глыбам вились ползучие растения, а официанты бегали по деревянным мосткам, тут и там перекинутым через «пропасти». Кирилл двинулся наискосок и стал искать глазами удобное место. Он выбрал небольшой столик, укрытый между двух «горных уступов», увенчанных турьими рогами, сел и только тут почувствовал, что страшно устал.
– Я бы заказал Мукузани или Киндзмараули к мясу. Только что за вино у этих