Мицелий. Лед под кожей. Вилма Кадлечкова
подошла Йеегонеи, которая с настоящей герданской готовностью уже сбегала на склад.
– У меня есть лишь одна готовая модель подобной расцветки с показа, – сказала она. – Кажется, она полностью отвечает всем запросам на экстравагантность.
Женщина показала костюм на плечиках.
Это была прекрасная туника из темно-зеленого шелка в сочетании с золотистым. Лукас ожидал, что Аш~шад вдруг начнет протестовать или же как минимум отпускать издевательские замечания, и считал, что в такой ситуации у него даже есть право на язвительность; но фомальхиванин ничего не сказал и просто надел тунику. Йеегонеи выровняла ее на его плечах и добавила на талию широкий золотистый пояс. С плеч по обе стороны ниспадали золотистые ленты, умело вшитые в широкие рукава и развевающиеся при каждом движении. Все это выглядело весьма эффектно, невероятно величественно и при этом нисколько не чересчур.
– Это именно тот цвет и тот стиль, – сказал Лукас. – Ты гениальна, Йеегонеи. Еще бы какой-нибудь магический амулет на шею – и можно смело выступать перед медиантами.
Аш~шад ухмыльнулся, но все так же не произнес ни слова.
Йеегонеи отправилась за каталогами и альбомом. Лукас воспользовался удачным моментом, отвел ее в сторону и открыл аккредитив.
– Тунику мы заберем. Всё за мой счет и на адрес Софии. Мою рубашку, которая была на Аш~шаде, отправь в первой посылке.
Затем они присели за стол и начали обсуждать, что необходимо сшить. Йеегонеи быстро и умело рисовала трехмерные наброски. Аш~шад пил минеральную воду, которую ему налила герданка, и вежливо и с невероятной благосклонностью на все соглашался. Лукас с улыбкой смотрел, как улетают деньги с его счета.
Внезапно на его запястье зазвонил нетлог. Лукас извинился, отошел на пару шагов в сторону и взял трубку.
Больше он не улыбался.
У
ши незнакомого ӧссеанина на дисплее были нервно скручены. Он начал говорить на ӧссеине, но затем запнулся и с заиканием перешел на терронский. Раз он так путался в языках, то наверняка был не в себе.
– Да, я знаю Пинкертину Вард, – ответил Лукас на вопрос.
С каждым словом ӧссеанина кровь отливала от его лица.
– Сколько это длилось? – перебил он ӧссеанина.
– Никто из нас на допросе не присутствовал, но девушка выглядит плоховато.
Лукас сжал зубы. «Плоховато?! И это говорит ӧссеанин!» К сожалению, он мог себе представить совершенно точно, как паршиво может быть Пинкертинке в такой ситуации.
Он выругался про себя. Когда утром она в спешке уходила, Лукас чувствовал, что ею движет, – он даже хотел пойти за ней, но потом подумал, что Пинки просто нужно немного успокоиться и все переварить. Он недооценил ее. Он не верил, что она может решиться на что-то серьезное.
Ее тайна может быть еще страшнее, чем он подозревал.
– Где зӱрёгал теперь? – спросил он ӧссеанина.
Мужчина заметно смутился.
– Я не знаю.
Лукас ухмыльнулся. «Даже если он скрывается за занавеской в полуметре от тебя, а?»
– Почему