Мицелий. Лед под кожей. Вилма Кадлечкова
ты их мысленно наделяешь, рано или поздно мы все равно на них наткнемся.
Лукас долю секунды размышлял, имеет ли смысл милосердно солгать, но затем посчитал это излишним.
– Ты прав, Аш~шад. Но такие дела стоит откладывать подальше, пока это возможно. Тебе стоило бы держаться в стороне. – Он замялся. – Есть некоторая возможность, что я оттуда не вернусь.
– Не согласен! – со смехом заявил фомальхиванин. – Я не оставлю тебя в когтях зӱрёгала, Лукас! Я ведь волшебник, помнишь? Пока на мне эта туника, с нами абсолютно ничего не может случиться!
Ӧ
ссенская чайная, где Лукас всего пару недель назад покупал гӧмершаӱл, днем выглядела неприметно и запустело. Открывая металлическую дверь, он готов был сразу за ней увидеть зӱрёгала, который со сложенными на груди руками и холодным презрительным выражением лица станет бросать ему в лицо обвинения. Но из внутреннего помещения примчался лишь управляющий, тот же нервный парень, который говорил с ним по нетлогу. На бегу он надевал на нос очки.
– Девушка внизу, господин Хильдебрандт, – сказал он на ӧссеине.
– Как она?
Ӧссеанин махнул рукой.
– Недовольство Аккӱтликса значительно, но еще не подействовало на нее в полную силу. Это лишь начало. Пока ее даже не тошнило.
Лукаса передернуло. Он живо мог представить течение сегодняшнего дня и ночи.
– У вас нет коньяка?
– Я сразу же дал ей выпить суррӧ,– заверил его ӧссеанин.
Он показал дорогу в подсобное помещение, но затем схватил Лукаса за рукав.
– Я вспомнил, откуда вас знаю. Вы тут были с ней недавно. Потом вы пошли в уголок и купили… кое-что.
– Да.
– Я должен вам сказать. Я не знаю, о чем ее спрашивали. Но когда зӱрёгал вышел, он смеялся.
– Смеялся?!
– У него уши от смеха загибались. Такое нечасто увидишь… то есть в случае такой официальной личности.
Лукас рассмеялся.
– Хм. Спасибо за информацию. – Он вытащил из кармана ӧссенскую монету и сунул ее ӧссеанину в руку. – Если вдруг еще что-нибудь вспомните.
Перед тем как зайти в подсобку, он огляделся. Аш~шад все это время держался рядом, но теперь, вместо того чтобы последовать за ним, лишь покачал головой и молча встал у двери.
Лукас проскользнул внутрь. Пинки сидела на скамейке в раздевалке персонала, одна в темноте. Она ежилась от холода, завернутая в толстый плед и желто-черное полосатое пончо ӧссеанина. На глазах у нее лежала мокрая тряпочка, которая выглядела не слишком чисто. Пинки опиралась плечом о стену и тихо, хрипло и устало всхлипывала. Лукас склонился над ней и взял ее за руку.
– Я тут, Пинкертинка.
Она судорожно обхватила его за шею.
– Лукас! Ты… за мной… пришел, – выдавила она из себя.
Зубы у нее стучали.
Лукас сел рядом и уложил ее к себе на колени. Снял с лица раскаленную тряпочку и бросил в ведерко со льдом, которое стояло рядом.
– Не надо, – пробормотала Пинки и спрятала